Мальчишка, стараясь подавить внезапно начавшийся кашель,
пытается делать рывки из последних сил, как в ту же секунду
запинается о немного торчащий корень дерева и летит на замерзшую
землю. Подросток немного прокатывается всем телом по старым опавшим
листьям, пряча голову руками, и замирает в одной позе, будто боится
дальнейшего развития. Продолжать бежать никакого смысла нет.
Мужчина слишком близко, подводит дыхание, ведь нос заложен, и
потому дышать вообще нормально не получается, необходимо либо
дышать ртом, раздражая больное горло, либо же остановиться, чтобы
высморкаться куда-нибудь. Его сразу поднимают за ту же самую
шкирку, как котенка, и, кажется, даже слышно, как какой-то шов
куртки расходится, но сейчас это вообще никого не волнует. Антон
сжимается всем телом и отступает назад, но мужчина слишком крепко
держит его, чтобы позволить отойти от себя.
— Ты… Мелкий, бессовестный, обнаглевший беспризорник. Я хотел
тебе помочь. Правда помочь, но ты… Фух… — делая небольшие передышки
для того, чтобы сделать глубокий глоток холодного воздуха, Арсений
буквально шипит в лицо Антошки, смотря прямо в его не выражающие ни
капли стыда зеленые глазки: — Ты растоптал мое доверие и мое
желание хоть как-то тебе помогать. Живо отдай мне то, что взял без
спроса. — вторая рука, на запястье которой висит пакет с
продуктами, раскрыта и протянута мальцу. Хмурые брови и строгое
выражение лица совсем больше не излучают былую доброжелательность и
отзывчивость. Голос тоже преобразуется, став более низким и тяжелым
для восприятия: — Я не собираюсь тратить свои деньги ещё и на такси
для тебя. Уж подавно я сам тебя сегодня никуда не повезу. Прямо
сейчас я веду тебя к себе домой. И только попробуй ещё хоть
что-нибудь устроить, — строго грозит пальцем, дернув мальца за
шиворот, и продолжает, — мигом пройдусь по твоей заднице ремнём! —
мальчишка пугливо зажимается, пытаясь спрятаться в своей же
курточке и отойти, чтобы не ощущать этого строгого взгляда, но
ничего не получается. Он бы рад сейчас что-нибудь съязвить, колко
ответить, но делать это не безопасно. Вот когда он может
безнаказанно уйти или убежать — это, пожалуйста, а сейчас уже
припирают со всех сторон.
Последние слова мужчины и вовсе лишают подростка уверенности, на
секунду заставляя глаза расшириться, и мальчишка окончательно
тушуется: