— О, сделай потише, а то так громко! — кажется, ребёнок даже
улыбается, хотя сонному и явно недовольному мужчине это понять
очень даже сложно. Выглядит эта улыбка, будто очередная насмешка.
Забрав у того протянутый пульт, мужчина выключает телевизор и
убирает его подальше:
— Антон, ну что за дела! Ночью никаких телевизоров. Ты должен
отдыхать. Неужели тебе уже полегчало, и теперь все хорошо? — сложив
руки на груди, он проходит к ребёнку и касается опять-таки тыльной
стороной ладони его лба, который, кажется, даже немного влажный.
Антон недовольно мычит, когда вместо громкости выключается весь
телевизор, и обиженно дует губки. — Черт… Ты очень горячий… —
Антон, довольно улыбаясь, отвечает «Я знаю!», но остается
проигнорированным и заваленным другой кучей вопросов: — Так значит,
проснулся из-за температуры? Почему ко мне не пришёл? Тебя морозит?
— уместив одну ладонь на его макушке, ласково поглаживает через
плед пару раз.
— Нет. Мне просто холодно. — отвечает мальчик и отчего-то
макушкой тянется выше, сам того не до конца осознавая, только чтобы
старший подольше не убирал руку. Мужчина ненадолго отходит за
градусником, включив небольшой светильник у дивана. Арсений умещает
термометр в подмышке ребёнка, а сам раздумывает, что стоит делать,
если температура окажется слишком высокой… И только сейчас, когда
врач успокаивается и присаживается рядом с мальчонкой, замечает,
что тот дрожит всем телом и кутается в плед сильнее. Не смея
поступить никак иначе, бережно приобнимет того за плечи,
поглаживая, словно пытаясь согреть, и покрепче прижимая его руку с
градусником, чтобы увидеть более точный результат. Таблетка не
действует, температура продолжает расти, а значит уже придется
ставить укол.
Спустя три минуты, за которые мальчишка уже успевает
покапризничать по поводу телевизора, замерзнуть и спрятать всю
голову в одеяле, уткнувшись носом в коленки, Арсений аккуратно
достает градусник. Столбик ртути добирается до отметки тридцать
девять и пять. Мужчина вздыхает и убирает термометр на место,
понимая, что работа достает его даже дома, не давая спрятаться.
— Что ж у нас с тобой за беда такая… Ложись, Антош, тебе лучше
сейчас лежать. Ложись на животик и приспусти штанишки. — мальчишка
замирает, услышав эти слова, и уже собирается возразить, но мужчина
скрывается за дверью. Старший отходит на кухню и находит в
холодильнике ампулу «Димедрола». В это время Антошка, закутанный в
плед, встает на ноги, нервно крутясь вокруг себя, параллельно
стараясь придумать, что же делать. Неужели правда свечи поставит?
Нет, подросток их не боится, просто они очень… Неуютные. Мальчишка
лохматится, получше укрываясь пледом, и боязливо отходит назад,
терроризируя взглядом входную дверь. Проверив на всякий случай срок
годности, Арсений возвращается в комнату с аптечкой в руках. Он
достаёт шприц в упаковке, ватку и спирт, кладет все необходимое на
столик у дивана. Завидев иголку, Антон испуганно раскрывает глаза и
делает два небольших шага назад, хмуря бровки. — И почему это мы
ещё не лежим? У нас с тобой сейчас очень важная миссия — поставить
укольчик. Давай быстренько сделаем и будем спать. Тебе станет
легче, я обещаю.