— Это… Я правда могу все съесть? Это всё мне? — изначально малец
и не собирается ничего просить, тем более так вежливо, но отношения
между ним и старшим его настораживают, потому он и старается иногда
отклоняться от своей невоспитанной нормы.
— Тебе, кому же ещё? Или ты в этой комнате видишь ещё кого-то
кроме меня и себя? Вчера на ужин набросился, а тут спрашиваешь?
Может быть, ты не хочешь кушать? — с легкой издевкой спрашивает
врач, видя, как тут же, словно боясь, что у него отберут завтрак,
Тоша заталкивает в рот два больших куска яичницы и, набив щеки,
жует все, отрицательно помотав головой на вопросы. — Не торопись,
ребенок, прожевывай всё тщательно. — улыбаясь, просит старший. Он
нежно проводит ладонью по кудряшкам, наблюдая, как аппетитно тот
ест. Можно даже на рекламу выставлять эти горящие голодные глазки,
что так с вожделением смотрят на красные овощи. Обычно при болезни
аппетита совсем нет, или сильно снижается, чтобы весь организм не
тратил энергию на переваривание еды, а боролся с вирусом. Но
мальчишка в это правило явно не входит. Видимо, так сильно он
истощён.
Арсений недолго наблюдает за ним. Антошка ест без всякого
стеснения и смущения, широко открывая рот и прямо пальчиками
зацепляя помидорки. Это немного удивляет мужчину. Хотя ещё вчера
этот же самый ребёнок спокойно разделся при взрослом догола, а
потом ещё запросто вымылся при нём же. Чему сейчас удивляться?
Ребёнок уж слишком простой, без заморочек, но одновременно с этим
достаточно вредный и непослушный. Он всегда делал то, что хочет,
никто, в принципе, не мог ему помешать в детском доме, и Арсений
это понимает. Отсюда невоспитанность, воровство и непослушание.
Когда тарелка была пуста, Арсений, быстренько сполоснув её,
достает из шкафчика шоколадную конфету в нежно-зелёной фольге и
кладет её перед мальчиком:
— Это тебе, скушай с чаем… Я бы дал две, но ты пока болеешь, и
твоему организму нужны силы совсем для другого. — хлопает мальчонку
по спине и двигает ближе кружку с ещё горячим чаем.
Ребёнок, заметив конфетку, сразу же хватает ее и прижимает к
груди, будто боясь, что Арсений ее отберёт. По крайней мере в
детском доме сладости всегда отбирают у Тоши старшие мальчики, если
он не успевает съедать их сразу, а он, в свою очередь, у детей
помладше.