— Не поверишь… Но ты уже согласился. — напоминает друг и
продолжает, параллельно откусывая свою вафельку. — В тринадцатой! —
Арсений усмехается такому совпадению, ведь никогда не верил в
приметы, считая, что это чушь. — Он один там пока лежит, да и
перепутать его сложно. Я как первый раз зашёл, он сразу хотел под
кровать залезть, но потом почему-то матом покрыл. Я даже не понял,
отчего он резко поменял свои планы.
— Понял-понял… Сейчас зайду к нему. Мой в двадцать шестой,
потому забирай и лечи… — вздыхает Арсений, мимолётно вспоминая
своего милого доверчивого и послушного ребёнка семи лет, что изо
всех сил всё терпит и старается. — Ты только скажи ему, что я его
не бросил и зайду к нему еще, ладно? — попросив Позова, поднимается
на ноги и, похлопав того по плечу, отправляется относить поднос и
снова за работу.
Шагая по коридору и осматриваясь вокруг, Арсений напевает себе
под нос какую-то мелодию, уже даже не смотря на номера палат, ведь
прекрасно знает, где какая. Вокруг ходят разные врачи в белых,
некоторые в зелёных халатах. Достаточно широкие коридоры с плиткой
на полу. Стены мягко голубого цвета, и между дверьми палат иногда
встречаются небольшие пуфики, рассчитанные человека на два-три.
Взяв на посту нужную карту, мужчина находит тринадцатую палату и,
постучав в дверь, входит внутрь: — Доброго денёчка! Мне поступил
запрос о плохом поведении одного очень непослушного мальчика, и я
пришёл разбираться! — для начала Арсений решает не пугать этого
хулигана, и произносит всё с лёгкой игривостью в голосе. Ведь лучше
сначала попытаться поговорить по-хорошему, а уж потом можно
показать свой характер… Арс закрывает за собой дверь и лишь потом
переводит взгляд на единственную занятую кровать, обнаруживая
вместо ребёнка какой-то непонятный комок под пледом. И сейчас
Арсений понимает: он же абсолютно ничего не знает про возраст
пациента. Может его друг словом «ребенок» вообще имел ввиду
ужасного подростка, а теперь уже пути назад нет.
Он подходит чуть ближе к кровати, чтобы хоть немного увидеть
лицо мальчишки, но из-под одеяла выглядывает лишь копна русых
кудряшек и мирно лежащая ладошка. Мужчина открывает медицинскую
карту, всматриваясь в основную информацию, пока этот «невоспитанный
негодяй», по словам друга, и «двенадцатилетний Шастун Антон
Андреевич», по записям в карте, спокойно спит. И, наверное, когда
тот проснется, будет не до этого. Мужчина мимолётно изучает все
предыдущие болезни, задумчиво слегка втягивая щеки внутрь, и
совершенно не замечает, как одеяло медленно-медленно
приподнимается, открывая вид на хмурые зелёные глазки. Ребёнок
внимательно, с пренебрежительностью во взгляде изучает нового для
него мужчину, отмечая высокий рост, тёмную макушку волос, и крепкую
спину. Мальчишка явно не понимает, зачем он пришел. Врача-то ведь
ему уже дали! Невысокий с очень короткими и редкими волосами
молодой мужчина с очками на глазах уже приходил утром. Глаза у того
были такие добрые, а услышав его голос, ребенок сразу понял, что
между ними двумя устанавливать правила сможет он сам, не смотря на
весь статус врача. А сейчас появляется новый, что совершенно не
утсравивает мальчика. Лица старшего ребёнок не видит из-за карты,
что читает мужчина. Посмотрев на него ещё минуту недовольным
взглядом, мальчишка отворачивает голову к окну, обдумывая, что
будет делать теперь. Врач, беззвучно вздохнув, опускает листы
бумаги, и его взору предстаёт тот самый мальчишка, что был в
торговом центре. Этому мужчина удивляется, даже глаза чуть на лоб
не лезут! Как же тесен мир! Но нужно браться за работу.