Слопав кашу и оба кусочка хлеба, ребёнок выпивает чай и
вытаскивает градусник из подмышки:
— Тридцать восемь и три… Это действительно много? А что если он
снова захочет укол мне ставить?.. Хрен знает, что ему в голову
может прийти… — после этих слов мальчик ловко дергает рукой и вновь
смотрит на градусник, улыбаясь: — Тридцать семь и семь! Не
поставишь ты мне укол, врачишка! — улыбается мальчик, пританцовывая
всем корпусом, сидя на кровати, и убирает градусник на
тумбочку.
Арсений, как и говорил, возвращается через двадцать минут и
быстро и уверенно заходит в палату. Антошка к этому времени уже
опять лежит под одеялком, мягко греясь и отдыхая. Мальчишка
успевает расслабиться и забыть о приходе старшего, так что резко
открывшаяся дверь заставляет подростка дернуться.
— А-аа… — тихонько от неожиданности пищит мальчишка. А заметив
вошедшего врача в белом халате, ребенок тут же переворачивается,
падает с койки на пол, — к счастью специально на этот раз, — и
быстро пытается заползти под кровать, но отнюдь получается совсем
неумело. Ноги в пижамных штанах путаются в упавшем вместе с ними
одеяле и скользят по линолеуму, не давая сдвинуться с места.
— Ты куда это?.. — мужчина ошарашенно смотрит на мальчишку,
улыбаясь, и подходит ближе, наблюдая, как подросток лежит на животе
и, словно олень на льду, который пытается встать на ноги, валяется
плашмя почти под кроватью. Мальчишка, сообразив, подтягивает себя
быстренько ладошками и успевает скрыться телом уже под мебелью,
выдыхая. Арсений, усмехнувшись, спокойно берет ребенка за слегка
выглядывающие ножки и с легкостью вытягивает на «свет», произнося с
интонацией Лунтика: — Ты родился! — смеется старший, переворачивая
ребенка на спину.
— Не-е… Отпусти… — канючит ребенок, снова пытаясь заползти под
кровать.
— Нет, Антош, поднимайся, давай. У нас с тобой семь минут на все
про все! А мне надо тебя осмотреть! — помогает мальчику встать,
усаживает того на кровать. — Ты уже знаком со всем, так что сейчас
бояться нечего. — берет градусник со столика, смотря показатели, а
затем прислоняет руку к лобику ребенка для достоверности.
Температуру нельзя назвать очень высокой ни по одному показателю,
так что старший, осмотрев ребенка почти без его капризов, решает
пока ничего с ней не делать.
— Что это был за манёвр с прятками под кроватью, м? — тихонько
смеется, вспомнив то, как малец юркнул под койку: — Это не очень
хорошее укрытие… Но ты здорово придумал и настроение мне поднял. —
хотя мужчина и без того вернулся в палату с хорошим настроением,
будто там, куда уходил врач оказался кто-то, с кем Арсению
комфортнее…