— Нет-нет, не стоит. Я все оплачу, пойдем, сыночек. — наигранно
улыбается старший, и, взяв мальчишку за шиворот, чуть сильнее
сжимая, чтобы слегка припугнуть, идет к кассе. Охранник не решает
вмешиваться. Ему главное, чтобы оплатили покупку, а дальше совсем
не его дело.
Не проронив ни единого слова, Арсений оплачивает из всего
содержимого лишь булочки, а энергетик отдает продавцу, попросив
вернуть. Взглянув мельком на мальчика рядом, которого он до сей
поры держит за шиворот, доктор может наконец-то вблизи рассмотреть
его мордашку. Слегка чумазые по-детски щеки, потрескавшиеся пухлые
губы, словно он грязными руками вытирал лицо. Если убрать пыль с
лица и хмурый хамоватый настрой, что пытается придать мальчишка, то
вполне хорошее милое личико, только вот щечки и носик краснее, чем
обычно… Изредка подросток шмыгает носом и пытается тихо убрать
першение в горле. Это настораживает мужчину, и, молча приложив
тыльную сторону ладони к его лбу, он тут же убирает ее, наклоняясь
к нему поближе. Попов дотрагивается до его щечки. Пацан молчит,
слегка нахмурившись, и немного недоверчиво пытается увернуться,
когда мужчина вновь касается его головы.
— Я не хочу слышать ничего насчёт того, почему вдруг я внезапно
стал твоим отцом и почему ты решил воровать, но сейчас изволь не
покрывать меня матом и не язвить, назови мне свой точный адрес
проживания или дай номер своего родителя. У тебя высокая
температура. — сместив ладонь к его ушку, проводит пальчиками прямо
за ушной раковиной, — Воспаление лимфоузлов… Ты ещё и в этой лёгкой
курточке! За тобой вообще родители смотрят? — не забывая
придерживать за шкирку, отходит в сторону небольших диванчиков для
посетителей торгового центра. Поставив туда пакет с продуктами и
усадив туда же паренька, садится рядом.
Мужчина решается вновь осмотреть мальца, замечая, что курточка
не только лёгкая, но и сильно потрепанная жизнью! Выглядит
подросток небрежно, от этого даже складывается впечатление того,
что родителей у него нет и за ним никто не следит. Более того,
вспомнив о том, что он хотел украсть, Арсений задумывается и уже
более спокойным голосом спрашивает: — Я не собираюсь тебя ругать,
потому не убегай. Скажи честно: ты голоден?
Мальчишка сидит и, нахмурив лицо, смотрит в пол. Первые
несколько вопросов назад он собирался послать этого недодоктора с
его недозаботой, но сейчас это уже не получится сделать. Эта забота
топит в сердце что-то неизвестное и заставляет злость потихоньку
исчезать. Но гордость в то же время не дает пацану так просто взять
и ответить. Не нагрубив, не оскорбив… Нет, он так не может.
Подросток просто молчит, поджимая губы, а через пару секунд и вовсе
обиженно отворачивается, сложив руки на груди, будто пятилетнему
ребенку дали не ту конфету. Голодный ли мальчишка? Определенно!
Причем настолько, что живот не просто просит еды, он уже болит. Но
отвечать мальчишка не собирается. Не знает он такой заботы. Она
пугающая и в то же время такая манящая. Он и сам не осознает это,
но зачем-то прокручивает в голове тот момент, когда мужчина просто
коснулся его лба рукой.