Мальчишки недолго сидят молча на фоне работающего ингалятора, и
вскоре Антошка, сложив руки на груди, решает первым заговорить:
— А откуда у тебя такой динозавр? — спрашивает Шастун, будто
невзначай. Ребенок резко поворачивается к старшему, услышав вопрос,
и аккуратно оттягивает на секунду маску.
— Мне папа подарил… — отвечает Кирилл и быстренько возвращает
прозрачную маску на рот. Он прижимает к себе любимую игрушку
сильнее, смотря в его черные глазки пуговки.
— А Арсений тебе кто? Дядя? — Антошка хмурится и с явным
интересом приподнимает брови, закусывая губку. Он старается
спросить как-то ненавязчиво, боясь быть пойманным с поличным. А
мальчик и не думает об источнике таких вопросов.
— Нет. Он просто мой врач… — спокойно отвечает ребенок,
отодвинув край маски, и для себя пожимает плечами: — Он очень
хороший! Он меня лечит, потому он дядя Арсений. — улыбается тот и
продолжает дышать ингаляцией. Песочек уже весь высыпается, и кроха
самостоятельно выключает прибор, снимая с себя маску. Однако он
остается сидеть на кушетке, ожидая врача.
— Хороший? В каком месте он хороший? Или он «хороший» только с
тобой? Твои родители заплатили ему? — прищуривает глазки, смотря на
того и скрипя тихонько зубками.
— Не правда! Он очень хороший! А насчёт денег я не знаю… Мне
никто ничего не говорил… Да, динозаврик? — изображает, будто
игрушка рычит в подтверждение, а затем продолжает: — Дядя Арсений
очень устаёт… Но он в свободное время забегает ко мне! Но почему-то
сейчас моим врачом стал другой дядя, и дядя Арсений появляется не
так часто… Но я не грущу, ведь знаю, что он ещё ко мне придёт!
Слыша этот детский лепет, в глазах, кажется, капилляры
наливаются кровью и увеличиваются в размерах:
— Слышь, шкет. У тебя итак есть родители, зачем ещё и от Арсения
ласки требовать? Смотрите-ка, к этой зелёной сопле ходит Арсений…
Он просто врач и выполняет свою работу, а ты своими действиями лишь
липнешь и мешаешь ему! — поднявшись на ноги, кудрявый проходит к
ребёнку, что удивлённо хлопает глазками, сжавшись на краю кушетки.
Мальчик чуть ли не дрожит от страха, непонимающе смотря на
мальчишку постарше: — Думаешь какой-то врач будет к тебе ласков? Ты
ведь лягушка! Кирюшка-лягушка! Лягушка-Кирюшка! Кто будет любить
лягушку? — смеется негодник, пока на глазах бедненького обиженного
ребёнка появляются слёзы, и он тихонечко начинает плакать. Антону
настолько сладко видеть чужие слёзы, что он продолжает дразнить: —
Ууу, Кирилл у нас плакса! Как девчонка! Бебебе! — продолжает
смеяться он и, вследствие чего, не замечает, как приходит Арсений,
чей строгий голос раздается прямо, как только он входит.