— Тошенька, да это и не страшно совсем. — подключается
медсестра, ласково успокаивая мальчишку. Антон капризничает и
вырывается намного сильнее, чем в прошлый раз, когда мужчине
пришлось ставить укол дома. Но все же он подросток, так что мужчина
спустя несколько секунд легко обезвреживает ребенка, прижимая к
себе.
— Так, Антон, тихо. — твердо и строго мужчина осаждает
подростка, заставляя успокоиться. Одна ладонь старшего крепко
держит оба запястья Антона, не давая дергаться, а другой рукой
мужчина прижимает к себе. Антошка отчаянно пищит, стонет и изредка
дергается, надеясь, что старший ослабляет хватку.
— Нет-нет, я не хочу. Отпусти! — без слез хнычет парень, не
оставляя попыток вырваться. — Нет!
Девушка тем временем тихонько смеется с этого, надеясь, что
ребенок и правда переключит свое внимание:
— Антон, ты прямо как маленький, ну что за дела? Разве большие
мальчики так себя ведут? Я обещаю, что будет не больно. Хватит
хныкать и иди сюда. — мило говорит и указывает на кушетку
медсестра, а мальчик продолжает брыкаться, поднимая на Арсения уже
почти что плачущий взгляд от безвыходности.
— Антош… Мне долго ещё с тобой бороться? Посмотри, как неудобно
перед девушкой! Ты ведь правда у нас взрослый мальчик, а ведёшь
себя ай-яй-яй. — однако даже это не способно успокоить его.
Мальчишка, тихонько ответив «Да пофиг вообще», тянет руки вниз,
всем корпусом пытаясь сесть на пол, чтобы мужчине стало тяжело. В
конце концов старший тяжело вздыхает и применяет последнюю
возможную вещь в данном случае: — Раз уж ты у нас маленький малыш,
что боится, что пальчик ужалит комарик, то иди ко мне. — аккуратно
берет того на руки и усаживается на койку, оставляя мальчика на
своих коленях. Крепко держа Антона, чтобы он никуда не убежал,
притягивает к своей груди ближе: — Не страшно ведь? — заглядывает
тому в мордашку и слегка улыбается, хотя все ещё немного зол.
Мальчишка слегка приоткрывает рот и поднимает бровки, удивленно
смотря на их положение, а именно на колени мужчины и то, как он
сидит.
Девушка пока подготавливает все и ждет лишь Антошку, что,
кажется, теперь уже успокаивается. Внутри все ещё бушует буря, но
само осознание того, что он, именно он, а не этот «Кирюша» спокойно
сидит на коленях этого «хорошего дяди», заставляет его сердечко
биться чаще: