— Нет, Тоша, я закажу ее тебе вечером. Сейчас уже принесут обед,
а затем тихий час. А вот ужинать ты будешь уже пиццей, ладно?
Потерпишь немножко? — мягко улыбается Арсений, замечая, что сначала
мальчик хмурится и даже расстраивается, но затем все же к кивает.
Антон чувствует, как его ведут за спинку в саму палату, потому
послушно шагает и садится на свою кровать. Врач укутывает того в
плед, проверяя температуру тыльной стороной ладони.
— А почему мне нельзя кушать с остальными? Я тут целый день один
сижу, и мне скучно. — укутываясь в свой плед, потому что чувствует
себя в нем более защищённым, интересуется, мальчик, взяв старшего
за ту руку, которую он прислоняет к своему лбу.
— Потому что бронхит — инфекционное заболевание. Вдруг его
подхватит другой ребёнок, и его снова придётся лечить? Потому ты
пока что у нас на легком «карантине». — врач, легонько сжав его
ручку своей, садится напротив него на стульчик и на слове
«карантин» показывает кавычки свободной рукой, мягко улыбаясь.
Арсений мягко улыбается, смотря в слегка загнанные зеленые
глазки, в которых, несмотря ни на что в жизни, еще горит тусклый
огонек. Мальчишка, конечно, немного расстроен и совсем слегка
обижен на старшего за эти неприятные процедуры, что ему пришлось
пройти сегодня. Он понимает, что по сути все было сделано силой,
считая тот самый первый укол и укол в больнице, и ничего из этого
мальчик не мог предотвратить, сколько бы не пытался. И эти мысли
заставляют мальчишку грустно поджать обветренные губки, сжимая
кулачки, и унывать от всей этой безвыходности. Что бы он не делал и
не говорил, врачи все равно делают, что хотят. Всем без разницы до
него самого и его состояния, чувств, и, понимая это, подросток,
обычно прячется под одеялом или сбегает, а если такой возможности
нет, то изо всех сил старается сдержать слезы в себе, чтобы никто
их не видел. Антон превосходно умеет игнорировать мысли о самом
себе, чтобы не впасть в самосожаление. Чтобы не осознавать
собственной бесполезности и ненужности… И вообще не думать об этом.
Но иногда понимание приходит незаметно, заставляя
мальчишку-подростка, еще по сути ребенка, загоняться, а после
делать более аморальные вещи, забивая на чувства других, в роде
воровства или хулиганства. Он не думает, что взрослые искренне
хотят помочь, он знает: по сути они все просто выполняют свою
работу, но одновременно и с этим не оставляют мальчишке никакого
выбора, отчего потихоньку тухнет огонёк в глазах, помаленьку теряя
здравый смысл жизни.