— Тут есть зеркало? — Я смотрю по
сторонам и замечаю его на одной стене.
Иду к нему и замираю еще в двух
шагах.
Я вижу в отражении жгучую брюнетку,
запускаю руку в волосы и наблюдаю, как девушка делает то же самое.
Пальцы утопают в забытой густоте волос. Нос щекочет цветочный
аромат.
Я делаю еще шаг к зеркалу и
рассматриваю лицо близко-близко. Трогаю его руками.
Какие упругие щеки! Ровная кожа лица с
румянцем и без единой морщинки.
Какие яркие глаза! Как давно я не
видела в зеркале черную обводку радужной оболочки. Она померкла с
годами. И мои глаза серые, а здесь я смотрю в отражение на
ярко-голубые.
Я перекатываюсь с пятки на мысок и
обратно. Еще раз. И еще.
Какая легкость в теле! Как воздушно
двигается девушка в зеркале.
Это сон? Или рай? Или шанс на вторую
жизнь за хороший поступок?
Что это, вообще? Почему я в другом
теле?
— Госпожа? — Я слышу мычание девушки
позади. — Может, не надо танцевать? Вы чуть не умерли. Умоляю,
ложитесь обратно.
И здесь чуть не сыграла в
ящик?
А эта девушка, похоже, моя служанка.
Точнее, служанка хозяйки этого тела.
Так, нужно разобраться, что со мной
происходит. Скошу под дурочку — часто помогает, проверено жизненным
опытом.
Я поворачиваюсь, дотрагиваюсь до виска
и осторожно спрашиваю:
— Что со мной случилось? Ничего не
помню.
— Бедная моя госпожа! Отрава мозг
пожрала. Как же вы сейчас с господином встретитесь?
Я тут же навостряю уши:
— Встречусь с господином?
Сейчас?
Речь про отца девушки, которую я вижу
в зеркале? Ей на вид лет восемнадцать, край — двадцать.
— И это забыли? Ох, госпожа, беда
какая. Как же вы умолять-то теперь будете? Как
спасетесь?
Еще лучше. Почему я должна
умолять?
Хочу обратиться к служанке по имени,
но не знаю его. Очень мешает. Неудобно-то как!
— Напомни, как тебя зовут? — спрашиваю
я.
— Святой дракон, и это забыли? Киара
я. — Служанка хлюпает носом и вытирает его рукавом. — Не сумеете
вымолить прощение — точно отправят на съедение хищному цветку в
Заболотье.
Чего-чего? Отправят на съедение
цветку?
Я настолько подвисаю от услышанного,
что с минуту смотрю на Киару и часто моргаю.
— Надо сесть, – говорю я
наконец.
— Давно пора, госпожа. — Киара
вскакивает, хватает меня под локоть и провожает к
дивану.
Я некоторое время смотрю на
пролетающий за окном пейзаж. И перевариваю, перевариваю,
перевариваю.