- Ну, дочь, экономика сложная наука, - благосклонно улыбнулась
царица. - Сложная тем, что никто заранее не знает, что же в ней
правильно? Можно только пробовать, смотреть и наблюдать. И делать
выводы по факту. Потому учи, что есть – эти знания добыты
поколениями наших предков. А как оно выйдет в итоге – наши дети и
внуки будут изучать и исправлять наши ошибки.
Вот блин верные слова! Не знаю, что изучал «я» где-то там у
себя, но он определённо был с нею согласен.
- Мам, а Саша когда присоединится? Мы ведь всегда на
теоретических вместе учились. И он вроде готов…
- Обсудим это позже, - нахмурилась царица. – Он только-только
подошёл к окончанию реабилитации, и, как ты могла заметить, не всё
хорошо у него с памятью. Решим.
Женя тоже сегодня училась, политическому влиянию, что-то
связанное с психологией и политологией – царевне сия наука важнее
всего, и в школах такое не преподают, только индивидуальные занятия
у мастодонтов-интриганов. Отчиталась – я вновь ничего не понял. А
вот Оля отчитываться подробно не стала. Она уже взрослая и
занимается делами государства – помогает матери в прямом смысле. А
именно возглавляет приказ внутренних дел, он же разбойный - это МВД
тут так зовётся. Она ж наследница – готовится, изучает, как что в
государстве работает. Конечно, там есть реальный министр в статусе
зама, но номинально она приказ возглавляет, и это, наверное,
правильно.
- А ту маньячку поймали? – нахмурилась мать. Но не от
неудовольствия работой Ольги, а скорее просто была раздражена
ситуацией.
- Нет пока. - Оля покраснела и опустила голову. – Их, маньяков и
психов, сложно вычислить. Психологи на ушах, составляют карты,
портреты, лопатят… Но Москва – большой город.
- Маньячка? – заинтересовался я.
- Тебе интересно? – подняла глаза Женя.
- Ага. Я любознательный.
- Есть одна… Гадина… - Царевна не должна опускаться до бранных
слов, но Оле очень хотелось кое-кого ими приложить. – Убивает
только мужчин. Причём иногда не простых, а были случаи, даже с
охраной. Охрана выжила – их просто вырубили. Отрезает жертвам…
Кое-что… И засовывает…
- Куда засовывает? – вскинулась Маша.
- Оль! – нахмурилась мать. А когда она хмурится, у всех в округе
голова сама вжимается в плечи.
- Или в рот, или в афедрон! – прошептал я, чтобы сестрёнка
услышала, но услышали все, и нас снова прижало, словно бетонной
плитй сверху.