— Грушин, ты чего приуныл? — раздался над ухом голос лучшего
друга. — Макс, ау! — и он пощёлкал пальцами перед моим носом.
Я медленно перевёл на него взгляд.
— Лёх, я не выспался ни фига, — покачал я головой. — Даже не
знаю, как туда пойду, — Кивнул на дверь, поджав губы.
— Не дрейфь, ранг дают не по сиюминутным признакам, — озвучил он
прописную истину, тряся передо мной копной своих белокурых волос. —
А в соответствии с твоими внутренними возможностями.
— Ну да, — согласился я, тяжело вздохнув, — бьют по морде, а не
по паспорту.
— Раевский! — раздалось из-за двери, и мой друг юркнул туда,
дождавшись, пока очередной наш одноклассник выйдет из неё.
Вышедший казался грустным. Звали его Никита Жихарев, уверенный
хорошист.
— Как у тебя? — спросил я, но по лицу и так всё было видно.
— Второй, — ответил тот, разведя руками и качая головой. — И то
сказали, что с натяжкой.
— А что там хоть?.. — хотел спросить я, но Жихарев ещё раз
покачал головой и ушёл, едва не шаркая ногами по полу.
А вот Лёха выскочил радостный со вторым рангом. Эмоции его
буквально распирали. И я понял, что этот балбес и первому точно
также радовался бы. Он вообще унывать не любил, и практически в
любой ситуации мог увидеть что-то позитивное.
— Ща, я тебе расскажу, как надо делать! — сказал он, и тут я не
сдержал улыбку.
— Нет-нет, — я выставил руки перед собой. — Второй ранг
призывателя для меня маловато. Мне нужен, как минимум третий.
Просто расскажи, что там за дверью.
Но он успел только открыть рот, как вдруг из-за дверей раздалась
моя фамилия.
Внутри всё сжалось, а вокруг меня как будто бы застыло. У меня
такое бывало всего лишь несколько раз в жизни. Словно предчувствие,
что сейчас случится что-то очень плохое. Однако я всегда был
сильнее этого.
На негнущихся ногах я встал и направился к дверям.
Я справлюсь!
* * *
Внутри меня встретила стерильность, больше похожая на
медицинский кабинет, нежели на помещение, связанное с магией. Тут
нигде не было ведьминских шляп, или волшебных палочек. Не было
громадных фолиантов и чёрных котов.
Только белые стены, пол и потолок. Стеллаж с документами у
стены, да стол со стулом возле окна. За столом как раз сидел
старичок в белом халате и что-то записывал от руки в очередной
папке.
— Ну-с, молодой человек, — проговорил он типичным старческим
голосом, — проходите присаживайтесь, — и указал на стул,
скрывавшийся от глаз вошедшего за стеллажом. — Грушин?