- За дисциплину? – Мне есть чему удивиться, никаких замечаний по
дисциплине у меня еще не было.
- Да, вопросы касаются дисциплины, - подает голос товарищ, - ты
работал в нашей лаборатории и подписывал документ о
неразглашении.
- Да, подписывал, - не отрицаю очевидного.
- Ну и как же тогда вы объясните вот это? – Он кивает на стол,
на котором я вижу чью-то докладную.
- А что это? – Интересуюсь у Леонида Никитича.
- Это докладная, - сообщает он мне таким тоном, будто я
изобличен в какой-то преступной деятельности.
- И? – Поощряю его продолжать обвинительную речь.
- Вы совсем не чувствуете за собой вины? – Удивляется он.
- Нет, - говорю ему совершенно честно.
- А где вы взяли схемы устройства, которые предложили
Жилкину?
- Сам нарисовал, - опять же "крою правду матку".
- Сам?! – Подпрыгнул от негодования товарищ. – Лучше
признавайся, кто тебе дал схемы? Кому ты сообщил о проводимых в
институте работах?
- Никому не сообщал, - пожимаю плечами, - а схемы рисовал
сам.
- Значит, не хочешь сознаваться, - насупился Леонид Никитич
Упс, а ведь это один в один слова Жилкина, неужели это он решил
меня так на деньги кинуть, или просто совпало. Я чуть поворачиваю
голову и наклоняюсь, чтобы разглядеть фамилию на докладной,
товарищ, увидев мои потуги, быстро хватает и переворачивает листок,
но поздно, фамилию заявителя я успел рассмотреть. Вот ведь скотина,
а еще доктор около физических наук, точно решил мои деньги
прикарманить.
- Знаете что, - прекращаю вести себя как обычный студент, -
сознаваться мне не в чем, если найдёте исполнителя работы помимо
меня, тогда зовите, и я докажу, что это не он. А с Жилкиным я
больше работать не буду, так можете ему и передать. И, чтобы
показать, что разговор закончен, обращаюсь к Преснухину. – Леонид
Николаевич, могу идти, а то сейчас пара по философии, пропускать ее
очень нежелательно.
- Иди, - отпускает он меня, несмотря на возмущенный взгляд
обвинителя.
- Леонид Николаевич, почему вы его отпустили, еще немного и он
бы сознался. – Забился в истерике обвинитель.
- Нет, этот не сознается, - усмехнулся ректор, - он прекрасно
знает, что признание вины не освобождает от ответственности.
- Но облегчает участь подсудимого.
- А он уже подсудимый? – Продолжает улыбаться Леонид Николаевич.
– Правильно он сказал, что пока вы не нашли исполнителя, предъявить
ему претензии невозможно. Его можно исключить из института только
по статье утрата доверия, и то это еще надо будет постараться
доказать.