- Да, именно я их и делал, - скромненько говорю я, только ножкой
не шаркнул от якобы смущения.
- Вот и вас-то мне и надо, - обрадовался он и сходу в карьер, -
как вы думаете, насколько быстро можно освоить эту технологию?
- Тут все зависит от объемов производства, - начинаю отвечать, -
если достаточно трех тысяч изделий в месяц, то для этого не нужно
городить автоматические линии, достаточно небольшой лаборатории со
штатом в десять человек. Для партий в бОльшем количестве, придется
уже вводить элементы автоматизации, то есть обработка матриц должна
проводиться не по одной, как в моем случае, а сразу партией. Ну и
если разговор будет вестись о сотнях тысяч, то тут уже потребуются
заказывать конвейерные комплексы.
- А насколько можно сделать память еще миниатюрнее?
- Не получится, - делаю кислую рожу, - в этом случае требуется
сильно снизить токи, что на существующей элементной базе сделать
невозможно. Тут придется применять микросхемы на полевых
транзисторах, а в этом случае лучше сразу на "полевиках" делать
ячейки памяти, чем возиться с этой миниатюризацией.
- Полевые транзисторы очень капризны, совершенно не держат
статического напряжения, - теперь уже хмурится Старос.
- А кто мешает в схему полевого транзистора ввести стабилитрон?
– Пожимаю плечами. – Это защитит их от пробоя.
- Пока этого нет, - отмахивается Филип Георгиевич, - и видимо не
скоро будет.
- Вы знакомы с работами Фрэнка Вонласа?
- Да, но это пока только чистая наука.
- Отнюдь, - возражаю ему, - в этом году в США намерены выпустить
первые микросхемы по технологии CMOS.
- Да? Как-то я под отстал, - тихо ворчит на английском
Старос.
- В этом случае плотность памяти возрастет в сотни раз, по
сравнению с этими матрицами. – Я тоже перехожу на английский, -
быстродействие тоже увеличится в десятки раз.
- Да, - соглашается Филип Георгиевич, - это было бы совсем не
плохо, но когда это еще будет.
- Это будущее не так далеко, как вам кажется, - и я приоткрываю
ему свои планы, - следующая моя работа как раз и будет посвящена
CMOS технологиям. Поверьте, за ними будущее.
- О чем это вы так мило беседуете? – Подкрался сзади
Преснухин.
Старос в недоумении закрутил головой, видимо резкий переход от
общения с почти родного ему языка на русский немного запутало
его.
- О будущем вычислительной техники, Леонид Николаевич, -
мгновенно отзываюсь я.