Пока мы спали, Бобел многое успел. Во-первых, он перестрелял всех пегасов. Жеребцы у них способны жить сами по себе, хотя и дуреют от сексуальной неудовлетворённости без всяких торнадо. Молодняк обоих полов тоже достаточно самостоятелен. А вот крытые кобылы без жеребцов становятся глупее улиток. Они так и будут бродить вокруг места гибели своего бывшего повелителя и призывно ржать, пока не появится новый жеребец. Сквозь сон я слышал треск коротких очередей. Да, звуки были успокаивающими, поскольку свидетельствовали о том, что Бобел на посту и мы в безопасности. Но спать они всё равно мешали. Наверно, я поторопился с проектом пулемётной колыбельной.
Бобел также притащил мою винтовку и рюкзак, который уже успел облегчить за счёт жареной конины. Когда я проснулся, он всё ещё жевал, опёршись на большой валун и задумчиво поглядывая в мехран поверх своего пулемёта.
— Кинь и мне ломоть, — попросил я. — Мы шли без привалов.
Он, не оглядываясь, кинул. Кусок мяса прилетел точно ко мне — только руки подставить.
— Иногда я жалею, что не попадал в ибогальские лаборатории, — посетовал я. — Неплохо видеть затылком.
Вот теперь Бобел ко мне повернулся.
— Никогда не говори так, друг, — сказал он. — Пожалуйста, никогда не говори так.
— Хорошо. Только скажи: они эти чувствительные зоны на голове делают людям специально, или что-то пересаживают от керберов?
Бобел задумался.
— Хрен его знает, — сказал он минуту спустя. — Я ведь почти ничего не помню. Да и не хотел бы вспоминать.
— А мы тебе подарок принесли, — спохватился я. — Посмотри в рюкзаке, в нижнем боковом кармане слева.
Бобел ещё раз оглядел окрестности, наклонился к рюкзаку и вытащил костяную пику, которую я срезал у мёртвого бормотуна. Лицо бывшего орка растянулось в радостной улыбке. Выглядело это примерно так же, как если бы улыбнулся бронетранспортёр, удачно раздавивший вражеского солдата.
— Спасибо, Элф! Спасибо! — прочувствованно сказал Бобел. — Жаль только, что его убил не я.
— Хватит и на твою долю. Они на Додхаре совсем было зачахли, а теперь их яйцеголовые специально разводят. Впервые с прошлого Проникновения у бормотунов появилась постоянная работа.
— А ты точно его убил? — вдруг забеспокоился Бобел.
— Нет, только пощекотал и отпустил, — съехидничал я. — А кусок своего хвоста он сам подарил мне на память.