Глядя на сооружение, собранное из уголка и листовой стали, я думал, что эта пирамида могла быть той самой, которую когда-то построил на своём огороде Даниил Кречетов. Ведь до Проникновения он жил как раз в наших местах. Фантазёр и мечтатель, не дурак выпить, и из-за своего пристрастия не способный удержаться ни на одной работе более года, он в конце концов оставил попытки жить как все, продал квартиру и обзавёлся крестьянским хозяйством. С тех пор кормился с огорода, разводил свиней и пополнял бюджет за счёт случайных заработков.
Неизвестно, когда ему впервые пришло в голову, что пирамида Хеопса выглядит в точности так, как должна выглядеть одна из сторон гиперкуба[1], помещённого в трёхмерное пространство. Сам он говорил, что лет в четырнадцать. Люди, близко его знавшие, подтверждали, что при всей своей видимой никчёмности, Кречетов отличался острым умом (направленным, по мнению соседей, не туда, куда нужно) и любовью к точным наукам, в частности к геометрии. Даже грядки на его огороде поражали своей прямизной и почти идеальной формой.
Его близкий друг, человек куда более практичный, который впоследствии стал главным популяризатором кречетовских идей, потом рассказывал, как Даниил, устроив однажды в честь своего дня рождения посиделки с домашней бражкой, поделился с ним своими мыслями. Немногочисленные гости уже разошлись, а они вдвоем ещё долго сидели, и Даниил рисовал гиперкубы и пирамиды на грязных салфетках огрызком карандаша, доказывая, что любая правильно построенная в нашем мире пирамида создаст ещё семь своих виртуальных двойников в параллельных пространствах, — и мы будем иметь переходник, связывающий восемь миров, считая наш собственный.
Бражка у Кречетова была хорошей, рассказывал он интересно, и его друг поинтересовался, почему только восемь, а не все сразу? Ведь трёхмерных пространств внутри четырёхмерного должно существовать великое множество?
Да, сколько угодно, подтвердил Кречетов. Они там как бесконечно тонкие листы в книге бесконечной толщины. Но мы, как существа ограниченные своей природой, получим доступ только к семи. Для доступа к остальным или геометрия переходника должна быть другой, или мы сами должны стать другими.
Дальше события разворачивались так, как и следовало ожидать. Друг Кречетова, со своей практичностью, на утро выпил две таблетки шипучего аспирина и забыл о разговоре. Кречетов, со своей непрактичностью, распродал всех имевшихся у него на хозяйстве свиней, купил сварочный аппарат, пригнал из города машину, гружённую железными листами и уголком, и приступил к строительству ворот в параллельные миры посреди собственного огорода.