Имея основание сто двадцать на сто пять метров, сооружение возвышалось над равниной на шестьдесят и было построено из многотонных каменных блоков. Оно поднималось вверх ступенями, и каждая ступень соответствовала одному внутреннему ярусу. По периметру самого нижнего располагались жилые комнаты и множество помещений, которые можно было назвать подсобными, — одни использовались для хранения дров и продовольствия, а другие Имхотеп сдавал в бессрочную аренду мастеровым, оружейникам, проституткам и менялам. В средине находился общий зал — его стены поднимались на два яруса, а потолком служил пол третьего.
Будучи мальчишкой, я облазил всю Харчевню, и точно знал, что уровни выше первого постоянно пустуют, а на самые верхние и попасть было нельзя. На средних ярусах имелись странные комнаты без дверей, с маленькими окнами, круглыми или квадратными, в которые не пролез бы и ребёнок. Меня распирало от любопытства, зачем они нужны и для чего Имхотеп сделал своё обиталище таким большим, — ведь и нижний ярус никогда не бывал занят полностью. Набравшись храбрости, я спросил об этом самого Имхотепа.
— Господь тоже создал Вселенную гораздо пространнее, чем это требуется обитающим в ней существам, — ответил он. — В её устройстве нам тоже не всё понятно, мы не всем можем пользоваться и не везде нас пускают; однако же и в той части, что предоставлена в наше распоряжение, места больше чем достаточно. Я много думал об этом и построил Харчевню по образу нашего мира.
— Но ведь ты не Бог, — возразил я.
— Конечно нет. Но кто помешает мне подражать ему в меру моих скромных сил? Всё, что находится внутри здания, имеет своё назначение и исполнено смысла. Если захочешь, ты постигнешь смысл.
— А почему ты назвал Харчевню Харчевней?
— Я её никак не называл. Точнее — назвал Пристанищем, но никому не говорил. Нынешнее название дали люди, что поселились здесь.
— Но ты мог бы настоять, чтоб её называли по-твоему. Какая же это харчевня? Больше похоже на храм.
— Наш мир тоже похож на храм. Многие мудрецы говорили об этом. Однако мы используем его именно как харчевню или постоялый двор. Поел — поспал. Поел — поспал. И так всю жизнь. Потом вышел и отправился дальше.
— А почему ты пускаешь сюда всякий сброд? Шлюх? Лентяев? Бандитов?
— А кто я такой, чтобы им отказывать? Бог, если б захотел, мог бы истребить всех злых и бесполезных людей в мире, но он этого не делает. Значит, они для чего-то нужны и не так уж бесполезны.