Разумовский терпеть не мог, когда его называли Владленом или того хуже — Владленом Михайловичем — только Владом. Но это была одна из самых нормальных его причуд, как я позже узнала.
Когда я выяснила, что место секретаря генерального вакантно, то решила пойти на поводу у собственной жадности и отправилась в отдел кадров.
— Генеральному нужен секретарь? — сказала я, заходя туда и гордо выпячивая грудь. — Я готова.
Отдел кадров дружно меня пожалел. Я тогда подумала, это из-за характера Разумовского, но теперь понимаю — нет. Они просто абсолютно справедливо сочли меня обделённой мозгом от природы.
Но всё же позвонили генеральному и сообщили, что у них тут новый кандидат. «Ведите» — кратко произнесли в трубке, и я сглотнула. Как? Что?! Прям сейчас?!
— Сейчас, сейчас, — кивнула начальник отдела кадров и, покосившись на моё личное дело, добавила: — Ничего, Олеся, пять минут позора — и ты свободна.
Лучше бы она была права!
Кабинет Разумовского был на следующем этаже, и поднималась я туда на негнущихся ногах. За все четыре года я в его приёмной была только один раз, когда однажды меня попросили туда кофе занести — кончился. А уж в кабинете генерального я вообще не была. И даже не мечтала.
Приёмная показалась мне огромной. Два здоровенных белых дивана, белые же ковры — господи, по ним же ходить страшно! — и секретарская стойка. И всё такое стерильное, как в больнице. Или в морге.
— Заходите, — кивнула мне девушка, сидящая за стойкой. Кажется, она была временным секретарём Разумовского.
Я попыталась улыбнуться, но не смогла, поэтому решила держать лицо кирпичом. Лучше так, чем с перекошенной физиономией. Толкнула дверь, сделала несколько шагов, запнулась о ковёр — снова белый! — и чуть не грохнулась лбом об пол. Почти чудом удержалась на ногах и, выпрямившись, застыла, уставившись на Разумовского.
В таких мужчин влюбляются женщины, да. И я в тот момент почти в него влюбилась. Широкие плечи, идеальный тёмный костюм, светлая рубашка, серый галстук. Короткие почти чёрные волосы, и глаза такие же — как ночное небо. Только без звёзд. Звёзды у меня в глазах закружились, когда я на него посмотрела.
Красавец. Хоть женись. Тьфу, то есть замуж выходи.
А потом он открыл рот, заставив меня пожалеть обо всём на свете. Даже о том, что я на этот самый свет родилась.