Я побежал за нарушителями. Пару раз заходил в тупик. Оказывается, отход стервозная бина сделала хитрым, чтобы убегающие выиграли несколько секунд, которых им хватило, чтобы захлопнуть дверь и подпереть её снаружи. Применять сейчас силу голоса нельзя. Звуковая волна может навредить соседним зданиям и попасть на людей, если таковые будут поблизости. Их разум может пострадать, поэтому я полагался на свою фищическую силу.
Первый удар. Дверь стоит. Второй – её покорёжило. Третий – я её, наконец, выбил. Выскочил на улицу, и успел поймать лишь рёв мотора гоночного циклета.
Дура!
Если она и впрямь Мастер, то сейчас её жизнь висит на волоске. Сколько людей снимало выступление? Скоро это видео распространится по всему ОУКСу, и за ней начнётся охота. Или не начнётся, если она будет под защитой ишаарского клана.
Я вернулся в гримёрку, куда переместились Сандор и его подопечная, продолжая ругаться.
– Ты хотя бы понимаешь, какой сейчас начнётся резонанс? – вразумлял бедовую подопечную друг. – Ты знаешь, что сейчас все видео разлетятся по урбанусу за считанные минуты!
– И что? – непробиваемая бина Росса сложила руки под пышным бюстом. – «Монструози» творят беспредел на камеры, и почему-то их никто не штрафует. А тут сразу все накинулись на «задрыпанное» кафе.
Я слушал их препирательства, а сам разглядывал гримёрку. Вдруг что-нибудь найдётся, что укажет на личность сбежавшей девчонки.
– Ты не понимаешь…
– Конечно, я не понимаю, – кричала Диаминта. – Что позволено Гиерра, то не дозволено другим. Напомню, что Таулин не принадлежит ни одному клану.
– Как ты додумалась вообще взять в группу Мастера? – громыхал Гиерра, отмахиваясь от обоснованных обвинений.
Клан Гиерра давно уже пытался захватить власть в урбанусе, но пока не шёл на открытую конфронтацию с другими ишаарскими кланами, методично и планомерно подминая под себя все общественные структуры. Другим кланам тоже хотелось урвать кусок от Таулина. Вот только тут правил Конвенум Тишины, в который входили главы всех кланов. С одной стороны, хорошо, потому что ни один клан не получал здесь больше власти. С другой – плохо, потому что каждый из родов вёл свою игру, в которой пешками выступали не только Мастера и Маэстро, но и простые люди, жители урбануса.
– Она чиста! У неё нет среди родни музыкантов, тем более Мастеров, – отбивалась бина Росса.