- Деньги? – она растерянно развела руками. – В кабинете батюшки вашего покойного. В ящике стола, а ключ туточки… - нянюшка порылась за пазухой и показала нам ключ на шнурке. – Берегу как зеницу ока. Как только Николай Григорьевич ассигнации обменял, сразу деньги и привез вам. Приказал строжайше экономить. Мы уж сколько так живем… Он старается, следит за нашими расходами, чтобы на дольше их хватило.
- Давайте-ка теперь его нам, – Таня протянула руку ладошкой кверху. – Нам на покупки деньги нужны.
- На какие такие покупки? – Аглая Игнатьевна испуганно сжала ключ в сухоньком кулачке. – По миру нас пустить хотите? Да ладно нас, мы люди подневольные! Так сами ведь пропадете!
- Мы хотим купить рассаду и картофель на посадку, - упрямо произнесла подруга. – Нянюшка, в конце концов, это наши деньги.
- Рассаду? Картофель? – Аглая Игнатьевна от изумления даже ключ из кулачка выпустила. – Вы о чем говорите, голубки? Картофель, где ж сыскать?
- Сыщем. Огород сажать будем, - я постаралась набраться терпения, чтобы не вспылить и еще сильнее не напугать бедную женщину. – Иначе как мы зиму жить будем? На репе и свекле? А последние деньги тратить на базарах?
- Да вы не понимаете, о чем говорите! – старушка, наверное, думала, что у нас основательно повредился разум после падения. – Не растет ничего у нас! Никак не растет! Что за блажь вам в голову пришла?! Барышням об этом даже думать не надобно! Ваше дело чай пить, да решать, за кого замуж выйти, пока не поздно!
- Ключ, – Таня нахмурилась, и нянюшка, причитая, сняла шнурок с шеи.
- Берите барышни, только знайте, я - против! Что Николай Григорьевич скажет?
- Ничего он не скажет, - проворчала подруга, надевая ключ на шею. – Нам теперь его помощь не понадобится.
Теперь оставалось разобраться, где находится кабинет. Чтобы своими вопросами не вызвать подозрения у Аглаи Игнатьевны, я сказала:
- Пойдемте с нами, нянюшка. Покажете, в каком ящике деньги лежат.
Старушка медленно поднялась и, не переставая причитать, засеменила к дверям.
Кабинет выглядел довольно презентабельно. Он был оклеен штофными обоями, на которых тускло поблескивало какое-то оружие, а темная массивная мебель явно стоила немалых денег. На письменном столе стояли бронзовые статуэтки, а камин был выложен красивыми изразцами. Мне сразу вспомнились строчки из «Евгения Онегина», которые я тихо и продекламировала: