- Что это за тряпка? – спросил он с закрытыми глазами, пока Ириска вновь устраивалась на его груди поверх одеяла. – Чистая?
- Можешь не волноваться. Я лично ее простирнула сразу после того, как отмыла Ирискино дерьмо.
- Я хочу волноваться, но у меня нет сил. Так что я охренительно спокоен.
- Счастье-то какое, - заметила я иронично. – Слушай, не хочешь «скорую», давай позовём кого-нибудь из твоих родственников или знакомых. Пирсюху например…
Зачем я постоянно о ней вспоминаю?
- Сейчас ночь. Никто не приедет. Можешь просто перевесить свои серьги на соски, чтобы мне стало легче. Заодно Сосиска с твоими висюльками поиграет. Я про серьги, если что.
- Дурак, - хохотнула я, шутливо накрыв его глаза влажным полотенцем.
- Во-во! Вот так оставь. Кайф.
- Так нормально? – спросила я, приложив к шее Матвея влажное полотенце.
Его мелко потряхивало, и это мне совсем не нравилось.
- Угу, - протянул он в полудрёме и положил свою горячую ладонь поверх моей кисти. – Какая у тебя холодная рука! Оставь тряпку, потрогай здесь, - приложил он мою ладонь к своему лбу и перевернул тыльной стороной, когда ты согрелась от его кожи. – Всё, срок твоей холодной годности истёк.
- Слушай, Матвей, может, тебе сходить в прохладный душ или на улицу ненадолго выйти. Или, может, вообще догола раздеться и уксусом обтереться?
На последних моих словах глаза Матвея открылись и сосредоточились на мне.
- Ты что-то сказала про раздеться догола? Хочешь увидеть, насколько волосато моё лукоморье и каков там дуб?
- Ты дурак?
- А жаль. Там чудеса…
- Там леший бродит… - продолжила я на автомате.
- Ну, ни то, чтобы он там прям бродит сейчас. Так, кимарит. Скукожившись. Как бомж у батареи.
- Фу, боже! – спрятала я своё лицо в ладонях и откинулась на спину на постель в приступе тихого смеха, пока на моих коленях смеялся Матвей. – Моя жизнь больше не будет прежней. Как это развидеть?
- Ты уже представила? – дразнил меня Матвей и, поймав за руки, потянул обратно в сидячее положение.
- Я просто вспомнила, как выглядят бомжи. Не думала, что после тридцати у мужчин там всё настолько запущенно.
- Мне еще не после тридцати. Только-только тридцать исполнилось.
- Мм, пацан совсем, - усмехнулась и снова смочила полотенце, чтобы приложить его ко лбу мужчины, но сначала коснулась его ладонью. – Ты уже кажешься не таким горячим, как раньше.