На том они отошли в сторону, а я подхватил свою форму.
Индивидуальный пошив был не нужен, всё делалось из адаптивной
ткани, которая подстраивается под носителя. Плюс имелось множество
вариантов настройки формы под себя. Овцебык подошёл ко мне и
улыбнулся.
– Не люблю, когда люди поступают не по чести. Видел же, что я к
этой форме шёл, всё равно хотел назло мне её забрать. Чертила
двухметровый.
– Зато теперь ты всем показал своё положение в этой системе.
– И то верно. Ты, кстати, клювом тоже не щёлкай. На тебя уже
парочка отморозков позарились. Больно хорош собой. Выбиваешься из
рядов. Но если что, я на подхвате. Жизнью ради тебя рисковать не
буду, но вписаться – впишусь. Тут всё по-честному.
– Не переживай, Овцебык, я справлюсь.
– Думаешь, тебе нейрошторм поможет? Тут такие почти у всех.
– Но не последнего поколения. – улыбнулся я.
Он посмотрел на меня, резко поднял брови и расплылся в
улыбке.
– Ай ты хорош, ай хорош!
– Тем более мало иметь нейрошторм, надо ещё и закалить тело под
это дело.
– Приятно общаться со знающим человеком… Ты не подумай,
Скользкий…
– Скользящий. – поправил его я.
– Да, да, верно, ты не подумай… Я не быдло с вокзала, я так-то
довольно начитанный, образованный. У меня даже степень кандидата
есть. Ага! А что ты так смотришь? Удивлён, да?
– Немного…
– Но ты сам понимаешь, мы вынуждены выживать и говорить с
чертями на одном языке. На языке силы. Поэтому иногда нет, нет, да
быдло говорок у меня проскакивает. Да и не верит большинство, что я
умный. Судят по внешности. А ты не судишь. Плевал ты на внешность.
Я уважаю таких людей.
Далее нас начали водить по круизеру. И тут Витя тоже не обманул.
Можно сказать, даже приукрасил в лучшую сторону. В реальности всё
было прям… Дурно. Этому круизеру уже двести пятьдесят лет, не
меньше. Он неоднократно модернизировался. Если раньше под топливные
отсеки было отведено девяносто процентов объёма всего судна, то
после модернизации — это число выросло до девяноста шести. Иными
словами, под людей осталось всего четыре процента от общего
пространства.
Из-за этого он был крайне тесным. Всё очень ужатое, иногда
приходится ходить, сильно нагибаясь. Лишь в одном помещении
удавалось более-менее выпрямиться и вздохнуть полной грудью: в
столовой. Но и тут из-за количества присутствующих, буквально
сидели друг у друга на головах. Если бы капитан корабля набирал
меньше народу на контракты, а также освободил те шесть процентов,
которые теперь служат для топливных отсеков, может быть, ситуация
стала бы гораздо лучше.