– Есть, тврщ капитан!
Ухожу в боксы криосна, подхожу к капсуле, где находится Герда,
запускаю процесс пробуждения. Какое-то время ничего не происходит,
затем она начинает двигаться, а крионикс постепенно стекает в
специальную трубу для утилизации. Использовать повторно его нельзя.
Через пять минут крышка открывается, и я смотрю на неё обнажённую.
Хороша, подтянута. Верно будет подметить, что в меру красива.
Бывают цацочки прям ноги от ушей, все такие декоративные,
прекрасные. Эта хороша ровно настолько, насколько может быть
девушка с военной профессией. Сваливается на пол, кряхтит на
коленях, я подкидываю полотенце, накрываю её. Герда поднимает
голову, смотрит на меня с немым вопросом.
– Разбудил раньше остальных. – говорю я. – У тебя есть время,
чтобы прийти в себя и восстановиться. Не знаю, когда будут
вскрываться другие капсулы, но точно не сейчас.
– Сколько ещё лететь?
– Мы уже на месте.
– Что у тебя с лицом?
– Иди умойся и оденься.
С этими словами я и сам отправляюсь в душ, чтобы смыть с лица
кровь и всю налипшую жижу крионикса, которая постепенно начала
раздражать кожу. Врубаю ледяную воду, отскакиваю назад от
неожиданности, пытаюсь найти кран горячей, но ничего нет. Здесь
только холодная. Точнее ледяная. Понял. Скрипя зубами встаю, смываю
всё, чувствую прилив бодрости. Кровь по венам начала течь быстрее.
Я уже было успокоился, но судьба распорядилась иначе. Посудину
мощно тряхнуло. Так мощно, что я подлетел к потолку, а затем резко
приземлился на пол. Пыхтя, пердя и матюгаясь, встаю, оглядываюсь.
Снова красно-синее мерцание повсюду и сирена, вопящая так, что хоть
уши затыкай.
Но что привлекло моё внимание и заставило начать волноваться,
так это резко откинувшиеся все крышки капсул для криосна. Если
Радон мне не соврал, это означало лишь одно. Повреждение судна.
* * * * *
Пока я бежал по коридорам, посудину трясло из стороны в сторону.
Проходя мимо каюты капитана, я обратил внимание на то, что она
плотно заперта. Причём не обычной дверью, а аварийной стальной
заслонкой толщиной десять миллиметров. Вдоль всей длины заслонки
тянется плотный кровавый след. Капитан был внутри? Где он? Он жив?
Едва вылезаю на мостик, оглядываюсь. Никого. Присматриваюсь
внимательнее, в углу сидит капитан, держится за бок.
Бегу со всех ног спотыкаясь, он смотрит на меня впервые за всё
время снизу вверх, на лице кровоподтёки, рука вся в вязкой багряной
жиже.