Ладно,
просьбу оставил, а дальше уже пусть думают. Смогут помочь и
выделить солдат – прекрасно. Всё равно я, в отличие от тех же
Грачевских или других соседей-дворян, единственный, кто вкинул
миллиарды в наём строителей, пригон техники и начало экстренного
восстановления и укрепления моих земель. Другие, может, тоже хотели
бы, ноуже поздно. Техника и
строители теперь заняты и работают практически круглые
сутки.
Потом
позвонил деду… и застрял на два часа в разговоре. Даже про сеанс
целебной терапии позабыл. Обсуждали много всего. Он рассказал, как
там наш Храбрый поживает, поведал о многочисленных наёмниках и
съехавшихся со всех сторон ликвидаторах. Они вместе с гвардией рода
и армией строили по какой-то малоизвестной технологии полноценные
крепости в Уральских горах. И вместе с тем сами горы, что были
наполовину дикими, особенно на севере, захватывались, прочёсывались
и чистились от мутантов. Люди готовили большой оборонительный рубеж
из цепочек крепостей.
В общем, из
Храброго получился отличный форпост. И тот факт, что почти половина
Уральских гор была внутри Сибирской Аномальной Зоны, означал лишь
одно – экспансию и продвижение людей вглубь вражеской территории. О
врагах наших мало что было слышно, но отряды, направляемые в
Сибирские земли, порой не возвращались и на связь не выходили.
Поэтому людей перестали отправлять дальше двадцати километров от
новых форпостов, возникающих на плоских горных вершинах, подходящих
для обороны.
Дед ещё о
куче околовоенных вещей мне рассказал: и как загружен лётный парк,
доставляющий грузы и вооружение в труднодоступные места; и как
выводят из ангаров технику и приводят её в порядок. Даже ту, что
уже давно пора было списывать, спешно восстанавливали.
Призывники
и резервисты знакомились с техникой, проходили боевые учения в
каждом княжестве, в землях каждого независимого аристократа.
Проверки проводились одна за другой. Одних генералов присылали,
других снимали с должностей. Кого-то повышали в званиях, чтобы
заменить тех, кто на местах допустил расхлябанность или потерю
боевой амуниции на складах. В общем, военная машина работала на
всех парах.
Дед мой
даже, слегка посмеиваясь, сказал удивительные как для аристократа
слова:
—
Спецпредставители Генерального штаба дрючат всех, даже меня на моих
землях. Как с цепи сорвались… Я с их офицерами общаюсь уже даже
больше, чем с жёнами. У меня по три-четыре человека регулярно на
постой останавливаются, не успевая до форпостов доехать.
Удивительно, как активны они могут быть, если припечёт. А судя по
тому, как они себя ведут, их в Москве Министерство обороны дрючит
двадцать четыре на семь. Но я такому даже рад, если честно. Как-то
спокойнее стало, как увидел такую активность.