– Не волнуйся… – протянул он вкрадчивым низким голосом.
– …Центурион обнял Джоша за плечи… – быстро проговорила Сара.
– Я не позволю тебе вернуться на улицы. Я ведь…
– Не надо, – резко осипшим голосом прочел Алеф. – Я знаю…
– Ну и мы все видим, чем это заканчивается, – довольно заключила Сара и отложила бумаги.
Алеф действительно видел, но не мог в это поверить. Последней строчкой финальной сцены значилось:
"Центурион наклоняется и украдкой целует Джоша в висок или в губы /еще не обговорено с продюсерами/".
– Всем спасибо, – Мион явно остался доволен. – Звучало замечательно. Осталось только все это снять. Начинаем в следующем месяце с батальных сцен. Все главные герои – пожалуйста, купите абонемент в спортзал, если его у вас еще нет.
* * *
Время пролетело незаметно. Линда выгрызла ему роль в паре эпизодов весьма популярного сериала, и Алеф буквально разрывался между съемками, спортзалом, сценарием и своим корветом. Усталость была такая, что постельная сцена между его героем и Центурионом – да-да, из всех, кто сидел тогда за столом, изображать секс ему придется именно с Маккентоем, – почти не волновала. Алеф перечитал ее несколько десятков раз, проиграл мысленно в голове, "переспал" с этой мыслью и практически смирился с неизбежным.
А потом и вовсе перестал о ней думать, всецело погрузившись в съемки боев. Тренировки, репетиции, снова спортзал, снова тренировки, опять репетиции. Подготовка, прогоны, пробный грим, примерка костюмов, опять репетиции… Алеф только и мог, что рухнуть спать, добравшись до дома.
Но вечность это, конечно, продолжаться не могло. График съемок был плотный, и день, когда придется встретиться с Маккентоем с глазу на глаз, все приближался – тем более что самого дорогого актера всегда стараются освободить раньше всех. К счастью, начинать Ли планировал с той самой сцены встречи, потом отснять несколько промежуточных и лишь за тем переходить к рейтингу. Алеф был чертовски этому рад, ведь за все это время он успел перекинуться с Маккентоем всего парой слов.
Впрочем, радовался он слишком рано. Маккентой, конечно, стоил каждого вложенного в него доллара, но на площадке вел себя… Нет, он вел себя вполне нормально. Крайне профессионально, доброжелательно, вежливо. И при этом совершенно отстраненно. Не было привычного уже Алефу перебрасывания словами с ассистентами, не было шуток между дублями. Да он даже кофе не пил! Пришел на грим, сел и уставился стеклянным взглядом в зеркало. Потом пошел на площадку и с ходу начал работать. Не запорол ни одного дубля, не злился и не раздражался, когда это делали другие, даже ни слова не сказал, когда статисты его чуть не уронили, волоча в "логово".