– Твою мать! – подумал он, когда увидел вместо троих, пятерых. – Какого х. я они тут делают, они же должны были с комроты укатить в Герат? – продолжил мысленно негодовать Сергей. В сердцах, махнув рукой, он отошел от палатки, и чтоб не привлекать внимание, не спеша, побрел в сторону туалета, размышляя на ходу. – Бл. ть, откуда они взялись уроды, что теперь делать? Когда теперь такой шанс выпадет? Ведь совсем скоро рейд, если не все, то точно хоть один, да укатит туда.
Но положа руку на сердце, глубоко внутри, Сергей понимал, что он «ослабевает», что с каждым днем угасает в нем решимость сделать это. И дело вовсе не в страхе, а в все более разгорающемся желании, через год вернутся в свой городок, закрыться у себя на чердаке, и врубив там на полную музыку, забыться… провалиться в нирвану… Почти дойдя до туалета, Савельев резко развернулся, и уверенно, быстрым шагом направился к своему расположению. За это время он вынес еще один вердикт – двум дембелям, находящиеся сейчас вместе с троицей в палатке, и он был безапелляционен – «Виновны!».
Опять осторожно подкравшись к палаточному окошку, он заглянул в него – все пятером, сидели на кроватях, друг против друга, продолжая играть в нарды, хохоча над чем-то. Сергей окинул вокруг себя территорию взглядом – никого по близости не было. Он достал из кармана эфку[15]… выдернул кольцо из гранаты… отпустил чеку… раздался характерный щелчок… он начал считать:
– Раз… два… три… – и на счет «три», бросил эфку в окошко, в это же мгновение рухнув на землю. Когда он еще падал, раздался взрыв…
Устойчивый шум в ушах, говорил ему, что он жив, и всего лишь, слегка контужен. Открыв глаза, первое, что он увидел, сквозь дым и пыль, это то, что четверть палатки словно корова языком слизала. Потом увидел перевернутые кровати вместе с тумбочками, разбросанные постельное белье, какие то вещи, и пятерых лежащих в разных позах солдат. Гимнастерки на них превратились, в лоскуты от взрывной волны, пороховые газы, неся в себе с огромной скоростью, частички сажи, проникли под кожу, сделав местами их лица и тела серого цвета, осколки от гранаты, в большинстве своем достигли цели, и посекли их всех в фарш. Двое из пятерых были еще в сознании, они корчились от боли, и один из них истошно кричал:
– А-а-а-а!… Помогите!… Мама!… А-а-а-а!… Помогите!…