лежит, дедушка, наотмашь, ладонью, ударил его по лицу. Раздался своеобразный щелчок пощёчины – молодой солдат вскочил, совершенно обалдевший и не понимающий спросонья, что произошло, и тут же начал шарить, по палатке, еще более безумными глазами. Но в них не было дурмана бражки и наркотика, в них была огромная усталость, голод, недосыпание, страх и боль, которые делали их сумасшедшими. Но это «сумасшествие» не вызывало чувство опаски, оно вызывало жалость.
– Боец! Сигарету мне, с фильтром, прикуренную! Две минуты времени! Время пошло! – выпалил дедушка, развернулся, подошел на свет, к лампе, и стал греть зажигалкой плюху чарса. – Если я успею забить косяк, и у меня не будет дымиться сигарета в зубах – вешайся, – добавил он, и весь погрузился в процесс изготовления.
Ошарашенный молодой солдат, выбежав из палатки, понесся сам не зная куда, потому как сигарет с фильтром у него не было, и заначки на «черный день» тоже, в следствии полного отсутствия денег, которые, естественно, забирали старослужащие. Он бежал просто по инерции, и в этом беге не было никакого смысла… Но может быть, просто чижик бежал от злого рока, который свалился на него нежданно негаданно. Разве мог он подумать, несколько месяцев назад, когда движимый чувством юношеской бравады, писал заявление в военкомате, о добровольном желании служить в Афганистане, куда приведет его эта бравада? И теперь, он несся по палаточному городку, барабаня сапогами по камням, в душе желая убежать от действительности и прибежать туда, в Союз, в военкомат, чтоб забрать нафиг свое заявление вместе со своей бравадой, глупостью, безрассудством, ребячеством, наивностью, и еще черт знает с чем.
Подбежав к дневальному под грибком он жалостливо произнес:
– Братан, у тебя не будет сигареты с фильтром? – хотя прекрасно понимал, что шансов ноль. Под грибком стоит такой же чижик, и если у него даже и есть, то все равно не даст, потому как у него тоже свой «черный день» не за горами.
– «Охотничьи»[10] – ответил солдат и протянул пачку. Взяв сигарету боец побежал обратно в палатку, думая: «Может прокатит, или может дедушка отъехал, и видит уже пятый сон».
Постояв в нерешительности несколько секунд перед входом в палатку, чижик вошел в нее, и увидев деда перекатывающего косяк между пальцев, протянул ему, дрожащей рукой, сигарету без фильтра…