Заклинание Сэл заморозило всё: людей, машины, землю, но вокруг
человека в плаще, в радиусе примерно метра, был прогал. Темный,
ничем не тронутый асфальт. Такое могло случиться лишь в одном
случае.
Он тоже колдун. Простому человеку нечего противопоставить магии,
единственная защита от хаоры — это другая хаора. Магические пузыри
могут проникать друг в друга, но тем самым они взаимно обнуляются.
В местах пересечений колдовать не сможет ни первый, ни второй
заклинатель.
— А вот с детишками пришлось повозиться, — рука человека залезла
под плащ и извлекла оттуда небольшой топорик, черный, совершенно не
отражающий света, — Дети горят плохо.
— Ты врешь, — голос Сэл стал холодным, как и всё вокруг, — Кусь
бы так просто не сдался.
— Он и не сдался, — человек откинул со лба мокрую челку, — Двух
человек покалечил, прежде чем его пристрелили.
Его склочные волосы доходили почти до плеч, придавая ему вид
отъявленного маньяка. А уж эта полуулыбка, демонстрирующая пару
золотых зубов...
— Кто ты? — спросил я.
— Труп, — сразу ответила Сэл.
Обнажив кривой нож, она начала медленно заходить слева.
Я приготовил серебряный кинжал и пошел справа.
— Раскол, — ответил человек. — Это мое преступление, — он потряс
в воздухе топором, другой рукой достал из-под плаща большой
пистолет. — А это ваше наказание.
— И кто же нас заказал? — оставаясь на расстоянии, я направил
тыкательную сторону кинжала в Раскола.
Магия не годится для дальних атак. Огонь, сформированный внутри
хаоры, никуда не полетит, пулять холодом тоже не выйдет. Но есть
одно заклинание, основанное на электромагнетизме.
— Мертвецам об этом знать ни к чему, — ухмыльнулся Раскол.
Я раскрыл ладошку и одновременно прошептал:
— Ускорить.
На кончике руки блеснул разряд, и кинжал с чудовищной скоростью
устремился вперед. Серебряное лезвие вошло в грудь, и в этот момент
тело Раскола взорвалось темной кляксой. Будто спрут выпустил
чернила.
Краем глаза я заметил, как по земле скользнула тень, и
целехонький Раскол возник в метре от меня. Его топор пронесся над
моей макушкой с такой скоростью, что я сам не заметил, как успел
пригнуться. Следующее, что я не заметил, это колено, прилетевшее
мне в лицо.
Спиной я вшатался в промёрзшую стенку фургончика. Раскол
взмахнул топором, и за миг до того, как тот обрушился мне на
голову, вспыхнул чернилами и пропал. Из тьмы вылетел кривой ножик,
и воткнулся в фургон. Я покосился на него, поблагодарил всех богов,
что моя голова не оказалась чуть правее.