– А, – сделал он добродушное лицо, – не бери в голову, все глупость. Не надо так думать, просто много дел навалилось!
– Ах, тогда понятно! Еще раз извините! – она пошла дальше.
Подобные вопросы всегда раздражали Аргалиона. Какое всем им было дело до его чувств? В раю мечты могли исполняться, а некоторые мечтали быть с ним. И такие мечты никогда не исполнялись. К тому же, ему не были нужны все эти душонки, он был предан другому человеку, и хорошо, что этого никто не знал, почти никто… Ангел уже спускался по ступеням, как его окликнул знакомый голос:
– Арги, похоже, ты опять пошел понаблюдать за той бабой. Умоляю тебя, может, перестанешь прикидываться невинностью и признаешь свои слабости? Здесь нет ничего такого: когда мы долго являемся ангелами-хранителями одного человека, мы невольно к нему привязываемся, к тому же, мы ведь тоже когда-то были людьми, ничто людское нам не чуждо, – это был его давний знакомый, Юнио, еще один ангел, как и он сам. Он был достаточно высокого роста, хорошо сложен, с подтянутой подкаченной фигурой. У него были светлые волнистые волосы до плеч, а так же зеленые глаза. Выражение лица ангела поначалу казалось тем, кто его встречал, глуповатым, но потом он приобретал вид умудренного жизнью человека. Уголки его рта всегда смотрели вверх, а вне разговора юноша постоянно выпячивал нижнюю губу, из-за чего она казалась больше верхней. Он не был красавцем в полном смысле этого слова, однако был симпатичным и обаятельным, из-за чего женщины часто обращали на него внимание, гораздо чаще, чем на Аргалиона, с его холодной неприступной красотой. Ангел всегда одевался достаточно просто, но с каким-то особым лоском: рубашки или туники зеленых или земляных оттенков, иногда бежевые, часто чем-то украшенные или расшитые, снизу же облегающие или широкие сверху брюки. Так же он любил периодически надевать плащи, накидки или короткие стеганые куртки без рукавов.
– Замолчи, Юнио! Ангелам чужды людские страсти, и ты это знаешь лучше меня. Мне всего лишь нужно посмотреть, что там с этой Анжелис, она ведь моя подопечная.
– Однако чувство любви духовно, оно-то не может быть нам чуждо, особенно, если учесть, что оно светлое. Ну ладно, так и быть, не буду тебя отвлекать, иди, наслаждайся. Ха-ха-ха!
– Чтоб тебе хорошо жилось, – пробормотал себе под нос Аргалион.