А если бы Терун стал ждать, пока змей устанет обнюхивать болото и улетит? А когда он улетит? Наверное, тогда, когда Терун на его месте улетел бы – раз уж он, змей, зеркальный. А Терун больше часа нюхать болото не стал бы… Это будет теперешних сорок сороков сороков часов… на шесть поделить, на четыре поделить, на две дюжины умножить, чтобы получились дни… сорок двадцаток третей десятков дней… еще на три поделить и умножить… восемь сотен девятых месяца… многовато… на четыре и на три поделить и на дюжину умножить… две сотни двадцать седьмых года – без малого семь с половиной лет!>41
Пока Терун размышлял, он без устали вокруг оглядывался, и, наконец, нашел камушек. Правда, не совсем это был камушек – раковина завитая, оставшаяся от какой-то болотной улитки, но Терун решил, что это неважно>42. Завязал раковину в платок, положил в карман и стал дальше думать.
Значит, так, думал он. Если я сейчас вынырну и столкнусь с змеем, уменьшаюсь обратно и жду семь с половиной лет. А если он, змей, уменьшится вслед за мной? Как мне, Теруну, уменьшиться дальше, когда в кармане ракушка? Значит, наоборот, если он, змей, уменьшается, то я, Терун, резко увеличиваюсь, и тогда посмотрим, кто кого!
Терун произнес волшебное слово "максимабор" и увеличился в сорок раз. Никакого змея не наблюдалось>43. Увеличился еще раз. Нет змея>44. Увеличился еще и стал таким, каким явился сюда. Болото. Змея нет, гор тоже никаких на горизонте не осталось. Может, змей успел уменьшиться, и они разминулись? Или он, змей, в болото нырнул?
Терун стал внимательно оглядывать болото. Кажется, ничего подозрительного… или цвет у болота стал немного позеленее? Не то чтобы из коричневого стал зеленым, нет, и был зелено-коричневым, и остался, обычный болотный цвет>45, но был, вроде, чуть-чуть поземлистее, а стал чуть-чуть позмеистее. Или это небо отражается? Терун посмотрел на небо – та же картина! Было зелено-голубое, и осталось зелено-голубое, но, кажется, было поголубее, а стало позеленее… Или в глазах у Теруна позеленело?