Он стоял, смотрел, и тихая нежность прокрадывалась в его сердце. «Я согласна. Я давно люблю вас», – сказала она и заплакала. Но он не хотел давать воли своему чувству, решение было принято. Влюблённая женщина вообще казалась ему неприятной, даже несколько смешной. Его более привлекал тип «скрытых горений», как Анна Валериановна или Саша Линдер, о чувствах которых никому ничего не было известно. Тут он вспомнил о приёме у Линдеров. Идти было уже поздно. «Надо послать цветы с извинением, – подумал он, – заодно и букет Людмиле Петровне. Ей даже необходимо – и именно сегодня».
Открыв дверь оранжереи, он спустился по скользким ступеням вниз. Волна тёплого воздуха, ароматного и нежного, встретила, обвила и поглотила его. Полусвет и тишина. Он остановился перед цветами, уже совсем спокойный и радостный, и любовался ими. Это была одна из редких минут в его жизни, когда при виде красоты он думал, что жизнь может быть и лёгкой, и приятной.
Все цветы были особенного, хрупкого, оранжерейного качества. Они и не казались настоящими, теми, что буйно цветут под жарким солнцем лета, спят, разливая аромат при луне, и к осени дают семена. Эти цветы были изящны, и хрупки, недолговечны, и бледны. Они свидетельствовали о непрочности искусственного земного счастья. Но аромат их, сгущаясь в закрытом строении, под стёклами низкого потолка, был силён и крепок, он не разливался по полям и садам, он весь был здесь. Казалось, цветы торопились отцвести и умереть поскорее и тайно, ароматом своим, сообщали об этом человеку: мы готовы! скорее, скорее!
Георгий Александрович кликнул служащего, чтобы заказать букеты.
– Какие цветы сейчас самые редкие?
– Должно полагать, ваше благородие, что ландыши самые редкие, – подумав, отвечал садовник. – Как на дворе декабрь – то ландыши, не иначе.
На приказание собрать большой букет ландышей и отослать в «Усладу» он отвечал, что малый букет можно собрать, а на большой цветов никак не наберётся, не по сезону. И он указал Мальцеву на несколько маленьких, словно озябших патетических кустиков. Их колокольчики чем-то напоминали осиротевших детей.
– Жаль, – сказал Георгий Александрович. – Что ж, пошлите букет какой выйдет. Соберите для него все ваши ландыши.
Он повернулся, чтоб уйти, но вспомнил о Саше Линдер.
– Какие цветы самые дорогие здесь, в оранжерее? – спросил он садовника.