Возраст тоже разнился. Глаза натыкались и на совсем молодых юношей, про которых говорят, что у них молоко на губах не обсохло, и на седую бороду почтеннейшего старца.
Были среди них и маги. Это было понятно по мантии, которую они все предпочитали носить. Но магов было немного.
И всех новоприбывших первым делом интересовала моя скромная персона. Слух уже разошелся по всей огромной зале, и теперь первым делом смотрели не на первый ряд девушек, а выискивали меня.
С каждой минутой мне становилось все страшнее. А они случайно «не порвут меня на сотню маленьких медвежат», как говаривал Балу из «Маугли»? Очень не хотелось бы.
Вот в этой толпе я увидела Ромми. Он горячился и что-то доказывал Главной смотрительнице гарема и указывал на меня. Та сначала отрицательно качала головой, но потом по мере того, как Ромми что-то ей говорил, лицо ее вытягивалось и вытягивалось и под конец пламенной речи Ромми она уже стояла и пыталась судорожно вдохнуть. Но получалось у нее плохо, потому что она была больше похожа на рыбу, вытащенную на лед. Она так же открывала и закрывала рот. Потом она сумела справиться с эмоциями, и они вдвоем уже с выражением огромного ужаса уставились на меня. Ох. Явно что-то идет не так.
Эти двое склонили друг к другу головы и стали что-то обсуждать, периодически кидая на меня взволнованные взгляды. А мне что прикажите делать? К ним, отделившись от гостей, подошел главный смотритель двух гаремов. Он пыхтел и сопел как расфуфыренный чайник. И теперь они уже втроем пытались осознать тщетность бытия. Но даже «на троих» у них все равно не получалось. А я продолжала стоять, замирая от ужаса с каждой минутой все больше.
Я стояла в одном из рядов вместе с остальными девушками, и выходить из относительного безопасного круга в эту толпу мне совсем не хотелось. Гости не осмеливались приближаться к нам, потому что мы вроде бы как еще принадлежим к гарему короля и статус невест не приобрели. Но это только до прихода короля. А потом он выберет из той десятки пять девушек, они усядутся на ступеньки у трона, а мы пустимся в свободное плаванье. И ох… Сеннех, сеннех, сеннех!
И тут распахнулись еще одни двери. Они находились справа от возвышения, на котором стоял трон. Это, по всей видимости, послужило сигналом, потому что все гости склонились в приветственном поклоне.