И внутри храм… Охоты, верно?.. И внутри храм Охоты оказался не менее мистическим на вид, чем снаружи. Стены вдоль и поперек испещрены рисунками и надписями. Надписями, которые с первого взгляда казались непонятными, но если присмотреться…
Добычу свою уважай, ведь она спасает жизнь твою
Что за?.. Заповеди охотников, что ли?
Перевела взгляд на соседнюю надпись.
Сперва корми больных, стариков и детей, а после ешь сам
Да, похоже на то.
Но зацикливаться на письменах не стала. Пока меня не заперли в какой-нибудь дыре и не надели кандалы, было время осмотреться лучше и почерпнуть еще какие-нибудь представления о здешней культуре.
Дело было не столько в чувстве самосохранения, сколько в живом любопытстве.
Итак, я решила пока что оставить в стороне испещренные письменами стены цвета песчаника и перейти к другим элементам. Например, к освещению. Помещение освещалось факелами, развешенными как вдоль стен, так и установленными на высоких подставках в глубине комнаты. Большой такой комнаты, кстати. Но пустой. Практически без мебели. Лишь подобие золотого алтаря виднелось впереди.
Я уже поняла, что золота у этих чудиков в избытке, но с деревом, видать, существенные проблемы.
– А теперь отдавай сюда.
С этими словами с ошарашенной меня стянули пресловутую шкуру, и вновь я осталась в том, в чем мать родила. Еще и обиженная до глубины души.
Однако ориентируясь на спокойную реакцию того, что с хвостиком, можно было подумать, что этот мужик сиськи обнаженные каждый день видит. Мои его нисколько не удивили. А жаль. Всегда считала, что грудь у меня неплохая.
– Шиба!
Неизвестные мужики в один момент поперли из всех щелей. Даже из тех, что остались для меня на первый взгляд незамеченными. Не прошло и минуты, как разодетые в кожу и перья мужчины предстали перед своим «богом», вытянувшись по струнке и ожидая дальнейших указаний. Да их тут десятка два, не меньше…
Где женщины? Где все женщины? Демографический кризис?!
– Алеке, проводи эту…
Эту!
– …в покои на втором уровне, – обратился клыкастый к одному из кожаных приспешников, и шаг вперед сделал послушник с короткими темно-русыми волосами. Вызывающе-красное перо торчало из-за правого уха.
– Слушаюсь, – коротко склонил голову Алеке, но стоило нашим взглядам пересечься…
Та же прохлада в карих глазах, те же сдвинутые густые брови. Он мало чем отличался от своего хозяина. Ох, прошу прощения! От своего «бога», будь вы все тут трижды прокляты.