О начале игрищ меня оповестил Алеке. Судя по выражению смуглого лица, мероприятие намечалось не из веселых, что сильно разнилось с его названием. Вместо тысячи слов, объяснявших бы мне ход предстоящих событий, мужчина приблизился ко мне так, что я ощутила его дыхание на своей коже. Протянул какой-то предмет, сверкнувший в мягком свете настенных факелов.
– Возьми. Пригодится это.
Мои дрожащие пальцы обхватили резную рукоять… кинжала.
Вот теперь мне стало совсем не по себе.
– Это чтобы нападать или защищаться? – решила уточнить, натянув неловкую улыбку.
– Наверняка ответить не могу. Зависит от того, какого рода игры Шиба изберет.
– А жертвоприношения среди них нет?
Всё еще лелеяла надежду, что Алеке преувеличивает нависшую надо мной опасность. И загадками говорит не потому, что сегодняшний вечер я могу не пережить.
– Есть.
Так. Спокойно. Если бы кто-то собирался от меня избавиться, сделал бы это сразу. Тогда, на площади. Но вместо этого мне выдали особую роль, шкуру и наставление отправиться в храм Удачи через месяц.
Верховным богом Аскании, по словам Алеке, являлся Анга, так что у Шибы просто нет права оборвать мой цикл служения. Если он не собирается ослушаться верховного. Правильно ведь я мыслю? Правильно?!
Но кинжал взяла всё равно и спрятала во внутренних складках шкуры. На всякий случай.
Пока мы шли по мрачным подземным коридорам храма, я пыталась разговорить Алеке на тему игрищ. Что они собой представляют, кто принимает участие и что же меня ждет. Было видно, что краснопёрый вроде бы и хочет просветить меня, но в то же время продолжает отвечать загадками, увиливает от прямых уточнений и старается не встречаться со мной взглядом. Готова была поклясться, что информацию он утаивал по приказу Шибы, потому что в любое другое время охотно ею делился.
Пришлось отказаться от тщетных попыток и молча следовать за Алеке, пока мы не поднялись в главный зал.
Со скучающим видом Шиба восседал на возвышении, подперев щеку кулаком. Не похож он был на того, кто с нетерпением ожидает игрищ. Скорее, на утомленного всей этой суетой работягу, который вкалывает на заводе по восемнадцать часов в день, в то время как остальные кутят и бездельничают.
Мимо него, оживленно переговариваясь, проходили разукрашенные охотники. Их лица с трудом можно было распознать под слоем черной, красной и белой краски. Мужчины, женщины. Кто-то малыми группами, кто-то в группах побольше.