Разговоры — дело хорошее, но иногда требуются… более весомые
аргументы.
— …да там много кто будет… — высокий, смутно знакомый голос
заставил меня ускориться и невольно задуматься, откуда я его помню.
Из школы, что ли?
— Насть, тебе докучают эти два товарища? — подойдя, осведомился
я. — Может, им следует пройти… гм… мне помочь пройти… — я осёкся и
скомкал окончание фразы. Черт, опять! Увы, подобное косноязычие на
меня временами нападает, когда я волнуюсь. И это уже послужило
поводом для неисчислимого количества шуток и пары кличек, которые я
пронёс с собой сквозь всю школу.
— О, это же наш Похабник, — тут же обернулся и озвучил одну из
упомянутых кличек загорелый долговязый парень с короткой стрижкой.
— Привет-привет. Опять язык заплетается?
— Привет, Игорь, — хмуро кивнул я однокласснику, слегка
расслабившись. Отношения с Кузнецовым у нас никогда не ладились, но
в горячую фазу конфликт переходил буквально пару раз. Границу между
лёгкими насмешками, на которые я плевал с высокой колокольни, и
между оскорблениями, за которые можно было и по морде получить, он
обычно чуял прекрасно. В отличие от многих других.
Моя школьная жизнь перестала быть сахаром примерно после класса
шестого, когда я второй раз «перескочил через ступеньку». Если с
первым переводом ещё можно было как-то отбрехаться, то после
второго мой магический дар секретом быть перестал окончательно:
кроме потенциальных магов, таким ускоренным обучением практически
никто не занимался. В итоге с одноклассниками (и школой в целом)
моё общение складывалось откровенно так себе. Кому-то не нравилось,
что мальчишка на пару лет младше учится бок о бок, и при этом не то
что не отстаёт, а и вовсе — опережает их. Кто-то отчаянно завидовал
магическому таланту — как ни крути, но магов в обществе ничтожный
процент, и даже плохонький волшебник сумеет устроиться в жизни куда
лучше большинства простого люда. Кто-то участвовал в травле просто
за компанию, из-за мерзкого характера — раз уж изгой в классе
определился, то зачем искать причины? Да и иных, пусть и менее
весомых поводов хватало — от слегка раскосых глаз, доставшихся от
дедушки-китайца, до того факта, что я бывший клановый, который
родился с золотой ложкой во рту.
В общем, шансы на нормальную жизнь в школе у меня были
невелики.