Первый блок состоял из четырёх комнат, соединённых узким
коридором. Тут же находился закуток-кладовка, общая душевая и
туалет. Всё в довольно убитом состоянии — такое же грязное,
облупленное и пыльное, как и внизу. Комнаты тоже роскошью не
отличались — стол, шкаф, кровать. Всё. Впрочем, больше там ничего
бы и не поместилось: комнатки были откровенно крохотными. И что-то
мне подсказывало, что всё это сделано было нарочно. Судя по всему,
я вижу перед собой один из тех самых стимулов рвать жилы, чтобы
переехать в жильё повыше классом.
Впрочем, терпимо. Грязь можно и убрать, а всё остальное… жить
можно. После усыновления мне первое время приходилось мотаться
вместе с отцом в командировки, так что видал и похуже условия. А
вот Виктория, судя по всему, не видала.
— Это… что? Как здесь вообще можно жить? — на лице девушки после
ознакомления со своей комнатушкой и блоком было написано неизбывное
отвращение. — Они издеваются?
Я невольно издал смешок и тут же убрал улыбку, когда Вика гневно
обернулась:
— Что?
— Это не смешно!
— Да нет, весьма забавно, — я качнул головой с абсолютно
каменным выражением лица. — Ты вот из обычного, пусть и небедного
рода — и то возмутилась. А теперь представь лица всяких клановых из
первого десятка, которые привыкли жить в роскоши, а их заселяют…
сюда. Все эти Пламенные, Бернштейны, Зимины… Да вон даже те же
Годуновы!
Девушка задумалась на мгновение и невольно улыбнулась.
— Ладно, да. Хотела бы я увидеть их реакцию. Но, тем не менее,
тут слишком грязно, чтобы я могла смотреть на это с таким же
спокойствием, как ты.
— Ну так это временно, — пожал я плечами. — Дождемся оставшихся
соседей и все вместе отдраим тут всё до блеска. Мне руками работать
не привыкать.
— У нас слуг была всего парочка, но я всё равно почти никогда
сама не убиралась, — смущенно призналась Кехман. — Но я
попробую!
На том и порешили.
Скинув сумки в комнате, я быстро извлёк часть одежды — как
минимум часть рубашек и брюк стоило сразу достать и развесить по
вешалкам, чтобы не помялись ещё больше. Несмотря на то, что я
предпочитал тёмные тона в одежде, так что тщательной глажки она
обычно не требовала, всё же после утрамбовки в сумки видок у
большинства вещей был весьма сомнительный. Всё остальное могло и
подождать, так что, закончив с этим нехитрым делом, я завалился
прямо на кровать и вновь нажал на кнопку браслета.