— Просто скажи, что мне делать, — прохрипел он и облизал губы. Безумно хотелось нырнуть ладонью под одеяло и стиснуть себя между ног — там, где пульсировал живой огонь.
Каждое утро в течение последних ста лет Дьяр ласкал свое тело, представляя, что это пальцы истинной играют с его возбужденной плотью, что это ее рот или лоно сжимают член. Не верилось, что грезы вот-вот воплотятся в реальность.
— Мне сложно объяснить, зачем я тебя купила, — прошептала Арабелла на грани слышимости.
— Понимаю, — кивнул Дьяр, сходя с ума от желания и одновременно испытывая гадливость к своему оскверненному телу. — Первый раз — это всегда очень волнующе. Особенно для девушки. Обещаю, что не сделаю больно. У меня есть опыт. Меня учили доставлять женщинам удовольствие.
Он имел в виду опыт с жрицами Афлокситы в храме богини любви на своем родном острове, но потом с досадой понял, что его слова, скорее всего, истолковали неверно. Проклятие! Теперь истинная решит, что он не просто шлюха, а шлюха на все готовая и довольно потасканная.
— Ты сказал, что неделю здесь. — И снова эта унизительная жалость во взгляде.
Прекрасные глаза Арабеллы до краев наполнились сочувствием. В них можно было отчетливо прочитать ее мысли: «Всего неделю в доме терпимости, а тебя уже успели всему обучить и надрессировать?»
«Нет, нет, — хотел возразить Дьяр. — Я только с тобой такой. Доступный и согласный выполнять любые прихоти. Другие не дождутся от меня даже поцелуя. Знаешь, сколько времени я провел в комнате боли из-за своей несговорчивости?»
Он открыл было рот, чтобы оправдаться, но, вместо этого, стиснул кулаки и сухо сказал:
— Тебе будет хорошо со мной. Для первого раза я — лучший вариант.
Пусть хотя бы невинность она потеряет с ним. Пусть он станет ее первым мужчиной, раз замуж она, скорее всего, выйдет за другого. За какого-нибудь статусного богача, чинного аристократа, знатного лорда. Нарожает ему детей, отдаст свою красоту и молодость. А Дьяр продолжит гнить в борделе, ублажая развратных старух, и все, что у него останется, — воспоминания об этой ночи.
— Я пришла сюда не ради удовольствия, — покачала головой Арабелла, и Дьяр уставился на нее с недоверием. — И не чтобы… — она взмахнула рукой в попытке подобрать слова. — Мне нельзя. Нельзя до брака. Я — волшебница.