Вскоре вдалеке раздался рев мотора, потом заревело уже рядом, автомобиль ван Гуута молнией взлетел на трамплин и изящно спикировал в бухту. В поднявшуюся пену и пузыри сразу же нырнули аквалангисты, чтобы вытащить смельчака. Но выход аквалангистов на поверхность затянулся. Сначала на минуты, потом на полчаса. И когда они всплыли над Старым портом, нависла тревожная, вернее – зловещая, тишина. На набережную на глазах у тыясячеголовой толпы вытащили бездыханное тело голландца, привести которого в чувство подоспевшие санитары так и не смогли. Ван Гуут нырнул неудачно: в машине он ударился головой, потерял сознание и, пока приходил в себя, захлебнулся. Толпа единодушно поникла и стала расползаться. Высокий градус Перно уже не пьянил. Близкое дыхание смерти обожгло лицо протрезвевшего Кранцева. Более отвратительного зрелища он не мог себе представить. Так быстро и просто умереть на глазах у всех. На взлете славы. За какие-то деньги. Нет, экстремальность и адреналин никогда не соблазняли Артема Кранцева. И никода не соблазнят. Так он решил.
Заключительные кадры марсельского фильма промелькнули быстро и без сюрпризов. От нетерпения Кранцев не снижал темпа своего бега и совсем не думал о том, стоит или нет устроить на прощание бурную ночь с грустной машинисткой Ритой. Надо было думать и о том, чтобы на последнем этапе не подставиться консулу Бочкову по служебной линии для какой-нибудь кляузы и избежать досады консула Прыгина, возымевшего на него далеко идущие планы «напарника». Кранцев предпринимал воображаемый бег с единственной навязчивой идеей обойти все препятствия и ловушки, чтобы не сойти с дистанции как можно дольше. В случае остановки он не мог рассчитывать ни на чью помощь на трассе. Скорее наоборот – в его системе слабых бегунов затаптывали сильные. Стратегически его программа была пока еще не сложнее, чем у Риты или секретных сотрудников генконсульства, – не выпасть из седла, получить свои бабки и благополучно вернуться на родину. Утешало одно: полковник Такис, наведавшись в генконсульство еще пару раз, похоже, потерял интерес к вице-консулу, поняв его непринадлежность к искомым спецслужбам противника.
* * *
Маленькая советская колония в Марселе имела обыкновение в некоторые выходные дни устраивать пикник во дворе генконсульства «в целях укрепления духа товарищества и сплочения коллектива», т. е. собираться вокруг круглых пластиковых баллончиков с дешевым сухим вином и жарить кто что принесет. Заведовал жаркой Михалыч, разводя над мангалом страшный дым, такой, что однажды примчались встревоженные пожарники. На разливе вина всегда стоял дежурный комендант Брутов, хмурый, но на проверку незлой мужик, зацикленный, вместе со своей женой Любой, на накоплении чеков на «Волгу», что с его мизерной зарплатой за два года сделать было непросто. Завхоз Тетерев, как раз очень даже злющий, в обычные дни обеспечивал музыкальную часть, ставя какие-то заезженные блатные песни или пытаясь под гитару коряво исполнить песни Высоцкого. Неказистый амбьянс пикника всех устраивал, кто-то просто поглощал пережаренные колбаски и мясо, густо запивая их дармовым красным вином, кто-то ел мало, но налегал на водку и пиво, просто чтобы напиться, что не возбранялось, если, конечно, клиент не падал или не матерился при женщинах.