- Сеньор Иньиго, соглашайтесь! –
умоляюще сложил парень руки на груди, - матушка и отец будут рады
вас видеть.
Отказываться от такой горячей просьбы
было уже моветоном, так что пришлось соглашаться, но на своих
условиях.
- Давайте так сеньор Габриэле, я
заночую у вас в доме, чтобы не расстраивать своим отказом, - мягко
ответил я, - но окончательное решение по поводу моего пребывания,
вынесет ваш отец. Мне бы не хотелось стеснять вас.
- Я согласен и благодарю вас за
мудрые слова, сеньор Иньиго, - склонил он голову.
- У вас есть слуги? – поинтересовался
я у него.
Молодой парень кивнул.
- Я опередил их, скача во весь опор,
чтобы нагнать ваше сиятельство.
- Тогда предлагаю мои вещи отправить
с ними, а вы перебирайтесь к нам в повозку, мы планировали
проехаться по магазинам, - предложил я, - за коня не переживайте,
им займётся кто-нибудь из наёмников.
Он мгновенно согласился, вызвав тем
самым у меня первые мысли о том, что вовсе не я являюсь причиной
его приглашения пожить у них в доме. И они утвердились, когда
парень оказался рядом со мной, но взгляд его был направлен только
на Паулу. Такой до боли знакомый мне щенячье-восторженный
взгляд…
- «От же блин, - где-то внутри меня
неожиданно проснулись русские корни от прошлого владельца
сознания».
- Сеньорита Паула, моя учительница
музыки, - представил я ему девушку, - а это сын графа Сергио
Латаса, который недавно гостил у нас в Аликанте.
На что Паула кивнула.
- Я не была ему представлена сеньор
Иньиго, но помню этого статного дворянина, - проворковала она своим
нежным голосом, и парень рядом со мной окончательно поплыл.
Таким я видел Хуана, когда он узнал,
что Паула отплывает со мной в Неаполь. После чего он превратился в
тоскливо замершую статую, которую удалось растормошить с трудом и
то только после того, как я предложил ему написать письмо его
девушке, чтобы я его ей передал. Немного подумав, Хуан
отказался.
- Если Вилена обо мне спросит сеньор
Иньиго, скажете, что моё сердце теперь принадлежит господу, -
сказал он и бросив прощальный взгляд на Паулу, удалился в свою
комнату.
Как мне потом сказал Бартоло, инфант
рыдал в подушку и жаловался на несправедливость жизни. Так что
подобные взгляды стали мне слишком уж хорошо знакомы, и дальнейшая
поездка только подтвердила мои предположения. Внимание парня было
полностью поглощено Паулой, и он не замечал ничего вокруг.