– Мертв, говоришь? Об этом я не подумал. Что же мы гонялись за ними?! – Правитель Каффа с облегчением выдохнул и повеселел. – Может у Дайкона был брат-близнец, который настрогал игрушек?
– Пока вы их не сломали, я понятия не имела, что могу так.
– Жаль, что не я ее выпил.
– Получается, я могу разредить все зарядные устройства? – испугалась Анна.
– Вряд ли. Та сила, что питает зарядные устройства, не более чем движущая сила, она не под сознанием. В каждой империи присутствует инородная сила, и пока она не враждебна, наша сила ей не противостоит. А эта… – он снова кивнул на металлические диски, – осознала себя и вышла на тропу войны. Хуже, все это время она оставалась в подпространстве, то есть, в свободном состоянии. Но, возможно, у тебя получится ее пусть не выпить, но освободить, если поставишь перед собой такую задачу. Свою силу мы легко возвращаем, где бы она ни была, а чужая возвращается к хозяину. Ту, которую не успеешь собрать мечом.
– Подожди, ты говорил, что там было человеческое сознание, откуда оно взялось?
– У людей, естественно. Это не так сложно, если вовремя окружить его силой и не дать сознанию улизнуть на ту сторону.
– А сознание Правителя? Его тоже можно уловить? – Анна почувствовала, что ее поташнивает.
Правитель Каффа улыбнулся, но натянуто.
– Нет, наше сознание устроено несколько иначе. Нам не нужно пересекать подпространство, чтобы подняться выше, наше сознание свободно изначально, – Каффа вытер внезапно выступивший пот со лба, содрогнувшись. – Ужас! Я потерял бы сон и покой! Если где-то производят такое оружие… Выпьешь чего-нибудь?
– От кофе не откажусь.
Правитель Каффа приказал принести ему вино и десерт, для нее мороженое и кофе.
Поглощая мороженное, Анна не могла отделаться от ощущения, что заключена в какую-то железяку, которая палила и палила, а она получала от этого удовольствие, словно опоенная наркотиками. Сила ее, похоже, каялась, пытаясь понять, как сподобилась поднять на себя меч. И внезапно перед глазами поплыли нечеткие лица, мелькающие в памяти, как тени. Она бы, наверное, примерно могла даже найти то место, где лежала умирающая медуза морока. Сознания у медуз действительно не было, сила, заключенная в ней, никак себя не осознавала и ничего не чувствовала: думая о себе, как о медузе, Анна сразу же погружалась во тьму, с чувством голода и окружающей ее инородной плотью – но соседство с человеческим сознанием не прошло для силы даром.