Всех отроков поставили в одинаковые
условия, с одинаковыми правами и наделили единой ответственностью.
Большинству первогодков первый месяц-два показались адом:
постоянная муштра, уроки письма, азы счета, занятия на плацу,
спортивные занятия…. Не привыкшие к подобным нагрузкам отроки
падали без сил на топчаны и забывались беспробудным сном. А утром
вскакивали и неслись по беговым дорожкам вокруг казарм – утренняя
зарядка, как говорит старший наставник Михей, основа хорошего
завтрака. Но как бы ни было трудно витязям – организм постепенно
привыкал к ритму обучения, бешеный ритм учебы больше не пугал.
Появилось свободное время, вот тогда-то юные витязи начали
оглядываться по сторонам...
Все народы разные, трудно найти среди
них схожие типы. Увы, но эта проблема при наборе новых витязей
наставниками не учитывалась. Все первогодки распределялись между
взводами равномерно, без объединения в отдельную группу. Мотивы
поступить подобным образом у наставников были: отроки разных
народов быстрее привыкнут друг к другу, сближение произойдет
намного быстрее, если будет постоянное общение с русскими
отроками.
Ну и, конечно, управлять подростками
проще, когда они оказываются в незнакомой обстановке, оторванные от
привычного окружения. Происходит переоценка приоритетов, меняются
взгляды на жизнь, хотя, кажется, что у мальцов их пока быть не
может, но это не так! Они думают о будущем больше, чем взрослые
мужи – в их годы это позволительно.
Правда переоценка занимает у всех
разное время, кому-то хватает нескольких месяцев, а кому-то не
хватает и года. Так что недоразумения на почве противоречивых
традиций возникали первое время постоянно, да и до сих пор
случаются, но с каждым месяцев все реже.
Одним из таких неприятных моментов
стала стычка между новым набором и второгодками.
Молодой калмык – Ялбу, сын Аюки-хана,
поступивший в корпус вместе с двумя десятками соплеменников, с
трудом привыкал к новому положению. Здесь он не был сыном хана - он
всего лишь один из витязей. Никаких поблажек, никаких привилегий.
Да и в случае провинности, его наказывали как и всех. Если воинские
науки Ялбу любил, то грамматика, математика, риторика вызывали у
него зевоту. Единственное, что нравилось калмыку так это
богословие, обсуждаемые епископом на уроках вопросы были интересны.
Православие, как заметил Ялбу хоть и отличается от буддизма, но в
конечном счете стремится к гармонии человека.