Здесь мы делаем пропуск. Они добрались до Уильямстауна, где их проводили в отель, на удивление большое здание для маленького города – высокий шестиугольник, снаружи темный мрамор, а внутри стекло и зеркала. В номере Элизабет происходит диалог.
– Тебе здесь будет удобно? – спрашивает сын.
– Не сомневаюсь, – отвечает она.
Номер находится на двенадцатом этаже, из окна открывается вид на площадку для игры в гольф, а за ним – на поросшие лесом холмы.
– Тогда почему бы тебе не отдохнуть? За нами приедут в шесть тридцать. Я тебе за несколько минут до начала позвоню.
Он собирается уходить. Она говорит:
– Джон, чего именно они от меня хотят?
– Сегодня вечером? Ничего. Сегодня только обед с членами жюри. Мы не позволим ему затянуться допоздна. Я им напомню, что ты устала.
– А завтра?
– Завтра – другая история. И, боюсь, к завтрашнему дню тебе придется набраться сил.
– Я забыла, почему я согласилась приехать. Похоже, я подвергла себя серьезному испытанию, а для чего – бог знает. Нужно было попросить их обойтись без церемонии, а просто отправить чек почтой.
После долгого перелета она выглядит на свои годы. Она никогда не заботилась о собственной внешности, она пользовалась успехом такой, какая она есть. Теперь не то. Она старая и усталая.
– Боюсь, так это не работает, ма. Если ты принимаешь деньги, то должна принять и шоу.
Она качает головой. На ней все еще старый синий дождевик, который она надела в аэропорту. Волосы ее сальные, безжизненные. Она не проявила ни малейшего желания распаковать вещи. Если он оставит ее сейчас, что она станет делать? Ляжет в плаще и туфлях?
Он приехал сюда с ней, потому что любит ее. Он не может себе представить, как она пройдет это испытание, если его не будет рядом. Он с ней, потому что он – ее сын, ее любящий сын. Но еще он вот-вот должен стать – какое отвратительное слово – ее коучем.
Он думает о ней как о тюленихе, старой, усталой цирковой тюленихе. Еще раз ей придется забраться в лохань, еще раз продемонстрировать, что она умеет держать мяч на носу. А он должен льстить ей, подбадривать, помогать ей пройти через это представление.
– Иначе они не согласны, – говорит он как можно мягче. – Они восхищаются тобой, хотят оказать тебе почести. И ничего лучшего для этого они не придумали. Дать тебе деньги, рекламировать твое имя. С помощью второго делать первое.