Сквозь коричневую велюровую штору с крупными рельефными узорами пробивался серый рассвет. Потянувшись и широко зевнув, так, что чуть не вывихнул челюсть, потёр пальцами глаза, снимая видения сна, и бросил в пространство комнаты: «А вообще-то, почему бы и не пофантазировать?! Может быть, я книгу напишу… фантастическую. Во, понятно! – бросив кому-то в потолок решительную фразу, он гордо вздёрнул голову, уютно лежащую на пуховой подушке, и умиленно прикрыл глаза.
Потолок растворился и перед ним вновь распростёрся бескрайний космос. Зазвонил будильник.
– И вот так всегда! – буркнул он. – Только начнёшь что-нибудь интересное фантазировать, как тут же то будильник-гудильник, то соседи начинают, как слоны топать над головой, то какой-нибудь хмырь музон на всю катушку включит, то молотки, то дрели, то скрипы, то писки, то визги. Надоели… эх, деньжат бы, купил бы дом и жил в нём припеваючи. Да, надо написать фантастическую книгу. Они, эти фантасты деньги гребут лопатами, – почесал висок, всё ещё лёжа на диване. – Нет, не так, не фантастическую, то бишь шикарную, а шикарную фантастику, нет, опять не то. На шикарную фантастику тяму не хватит, тут надо в науках петрить, а я в них ни бум-бум, надо, – задумался. – Во, нашёл! – громко воскликнул. – Фэнтези! Точно, фэнтези, тут чё хошь выдумывай, и в науках шибко-то петрить не надо, их можно и самому выдумать и навыдумывать хошь чё. Вот! А что… я не хуже других. Чё хуже прям этого, – призадумался, – Герберта Рэя или Уэльса Бредбери. Ничё подобного! Я тоже могу там всякое… на Луне, Марсе там. Навыдумывать! Вот!
Вновь потянулся.
– Эх, как хорошо на диванчике. Лежи себе, посматривай в потолок, выдумывай всякое там такое, красота.
Будильник, отработав минуту, умолк.
Он, опустившийся от мечтаний в реальность дня, выпростал ноги из-под одеяла, опустил их на коврик, вновь широко зевнул, потянулся, равнодушным взглядом осмотрел свою комнату в малометражной квартире, тяжело вздохнул и, повернув голову направо, уставился сквозь окно на плывущие по тускнеющему небу густые серые облака.
– О, а где штора? – втянув голову в шею, медленно в тревоге повёл глазами по комнате, но уже через секунду громко и звонко засмеялся. – Во, даю! Штора во сне, а, прям, как на яву, – и снова взгляд в окно. – Будет дождь, пари́т! И облака всё сгущаются, а там, – он мысленно представил что там. – Какая же там глубина, немыслимо… Да-а-а! Создал же кто-то такую бездну! А вот интересно, есть в ней конец, – хмыкнул. – Вероятно, есть, но… потом за ним снова что-то есть и так бесконечно. Нет, это невозможно охватить, а понять тем более, а хочется. Хочется хотя бы одним глазом посмотреть в ту даль. Космонавтом, надо было быть космонавтом… Оно, конечно, можно бы и космонавтом, а вот если бы раз и там, – в полёте меж звёзд. Быть в реальности и созерцать всё. Телом быть здесь, а душой во вселенной. Да-а-а! – мечтательно. – Хотя… нет ещё рано. Эт чё ж получается, тело, значит, здесь, а душа там, это ж… полная смерть. Ну, уж нет. Нафиг мне ваш космос, я уж тут как-нибудь, мыслями по нему поброжу или на худой конец фэнтези почитаю, хотя бы Рея Уэльса или, как там его, – задумался вращая зрачками, – Конана Джека. Нет! Конана Лондона. Или Джека Парижа? А-а-а, – махнув рукой, – не всё ли равно кого, почитаю, короче, – пару секунд подумал, – когда-нибудь.