– Что дальше, Меншиков? – отчаянно шепотом вопросила Екатерина, когда процессия закончилась.
– А дальше… дальше будем продолжать жить, Катеринушка. Жить, как раньше, – скривил я губы, ободряюще сжав ее руку.
– Как раньше уже не будет никогда, – отмахнулась она.
– Поживем – увидим, дорогая. Одно могу обещать – хуже точно не будет! Теперь, когда нам удалось возвести тебя на трон, наша жизнь станет лучше.
– Знаешь, в момент, когда нашего Петеньку отпевали, я задержала взгляд на его лице, и ко мне внезапно пришло облегчение. У него было такой безмятежный облик, будто бы он спокойно принял свою смерть. Сейчас ему, должно быть, очень хорошо. Он ведь жил в постоянном беспокойстве, его с детства преследовали опасения сначала за себя и мать, потом за Отечество. И в семье у него было много горя. Уйдя от земной жизни, он только сбросил с себя этот груз, висевший на его плечах тяжким бременем. Всем нам следует принять это и отпустить его на вечный отдых, – Екатерина говорила вдохновенно, с усталой улыбкой на лице.
Она порадовала меня своим смирением. С этого дня она перестала упиваться горем, а я стал спать ночами без тревоги за нее.