А разбойники действительно были. И однажды набирая из источника воду Серафим нос к носу встретился с таким. Эй, божий ты человек, али нет, пусть Господь решает! А ежли мне еды ртов на десять подсобишь раздобыть и своим братьям обо мне не скажешь, то может он и отпустит тебе годков твоей святой жизни… – налетев сзади и схватив за горло прошептал ему в ухо разбойник, на что Серафим ответил: У нас еда, батюшка, за так не дается! Хоть слово доброе молвил бы!
Ты, десницы то отпусти! Душегубам мы не подаем, а коли с миром, ты человек, так иди к стенам монастырским, да наравне со всеми потрудись, да и не обидят тебя, братья! – не испугавшись ответил монах, но разбойник стоял на своем, твердя о том, что некогда ему работать, когда его люди от голода загибаються.
Нахмурился Серафим и говорит: Ну, так и не знаю тогда чем помочь! Воровство чинить, угрозы, разбой могешь, а работать нет. Пусть тебе тогда хозяин леса подаст…
Разбойник улыбнулся, но тут услышал страшный рык. Оглянулся! Глядь на него медведь идет… Он деру, а Серафим говорит медведю: Эх, барин, что ты за мной ходишь то… Нашел бедолага! Человека испужал!
Медведь порычал, потряс головой и тихонько пошел к реке. Ну, простите, дескать! Не хотел!
Долго еще Серафим вспоминал об этом случае с разбойником и когда он был произведен в иеромонахи написал свое первое наставление мирянам: Бог есть огнь, согревающий и воспламеняющий сердца и утробы. Итак, если мы ощутим в сердцах своих хлад, который от диавола, ибо диавол хладен, то призовем Господа, и Он пришед согреет наше сердце совершенною любовью не только к Нему, но и к ближнему. И от лица теплоты изгонится хлад доброненавистника.