Раннее утро. Раннее и уже вполне весеннее. Он выходит в сад и смотрит по сторонам. Снег тает повсюду. Оставшиеся кое-где сугробы совсем съёжились, посерели и стали дырявыми. Ещё так рано и так тихо, что слышно, как тает снег – лопаются пузырьки воздуха в талой воде. Усталый снег с мягким водяным и каким-то стеклянным звуком оседает изнутри. Музыка. Оглушительно. Тучи, гонимые ветром, плывут по небу тёмными клочьями, открывая высокое светлеющее небо. Ветер сырой. Он несёт запахи весны, несёт перемены. Он вдыхает полной грудью, во все лёгкие. В голове сразу становится легко. Он идёт через сад к калитке и выходит на дорожку. Там его уже ждут. Собаки смотрят на него, не отрываясь, а потом, будто подавая ему знак, одновременно поднимают головы вверх и присматриваются к чему-то. Он следует их примеру, поднимает глаза вверх и замирает. Он видит ветер. Он видит его движение, видит его цвет. Это похоже на то, как если бы вдруг туман засиял. Только гораздо прозрачнее. И бирюза. Удивительно. Видно одновременно и всё остальное, и – ветер. Он так и стоит, задрав голову. Он смотрит на ветер в небе над собой.
Проснувшись, он долго лежал неподвижно. Сон не только продолжился, но и явно сместился во времени. Странный неподвижный сон. Навязчивый и отнимающий покой. Перед глазами стояла бирюза. Увидеть бы её ещё!
Он тихо и медленно спустился в кухню. Раздумчиво сделал завтрак. Не глядя на собак, поставил им тарелки и сел за стол. Какое-то время он просидел, не притрагиваясь к еде, и понял, что собаки тоже не едят. Он посмотрел на них – они смотрели на него. Большая аж вытянулась.
– Да этот сон… – вдруг произнёс он.
Ему почудилось, или большая и вправду кивнула? Так или иначе, все стали есть. Покончив с завтраком, они вышли в сад.
Снег уже вовсю таял, торопясь и обещая растаять совсем в самом скором времени. Он опять подумал о том, что его сон идёт в ногу со временем. За калиткой собаки остановились и завиляли на прощание хвостами. Завиляли. Он некоторое время смотрел им вслед, а потом повернул к дому.
В воздухе сегодня пахло травой. Так что оставаться дома было решительно невозможно. И он выбрал пойти пройтись. Ноги сами привели его. На центральной площади полным ходом шла работа по установке на постаменте необходимых креплений. Он подошёл к главе комитета, который, разумеется, стоял неподалёку, и поздоровался.