Девушка потрогала морщинку между бровей. Облизала губы. – Можно я не пойду? Мать пожала плечами. – Конечно. Я тебя и не зову. Сами сходим. – Я просто… мне надо еще реферат для училища писать. Я так и не написала пока. – Какой реферат?
– По инфекциям. – Лена посмотрела на остывающую яичницу. – Можно я не буду доедать?
Мать ушла примерно через полчаса. Лена все еще сидела на кухне и читала, когда вошел брат. Она не слышала, чтобы он заглядывал в ванную. Темные, отросшие за год волосы странновато топорщились влево – «крайне влево», подумала Лена. Брат щурился на солнечный свет, заливавший маленькую кухню, вытаскивал зубами сигарету из пачки.
– Мне тоже! – Лена вспорхнула со стула. Брат молча отдал ей пачку и прошел на балкон. – Ты не опоздаешь в институт?
– Сделай мне кофе, – утренне прохрипел он. Покашлял, закурил. – Черт… голова болит.
– Ну… спать меньше надо! – Она сунула сигарету за ухо и, быстро заварив кофе, двинулась обратно на балкон. Год назад Кирилл вернулся из армии и поступил в институт. До армии он учился на менеджменте, и успел быть из ВУЗа исключенным; по возвращении поступил на философский. В армии Кириллу понравилось, что утвердило Лену во мнении, что брат – человек исключительный во всех отношениях и очень странный.
– Мама к тете Кате пошла. Они собираются на кладбище. – Не думаю, – сказал Кирилл. Он постучал по подоконнику прозрачной зажигалкой. – Там, поди, заросло все. Лена покачала головой. Закурила и высунулась в окошко. – Наверное, потому и идут.
Брат промолчал. Лена закрыла глаза, и, зажав сигарету в зубах, позволяла майскому солнышку согревать ее лицо. Под сомкнутыми веками плавали теплые ослепительно-красные пятна. Так они стояли какое-то время, потом девушка высунулась в окно по пояс и с силой выплюнула сигарету. Облачко дыма у ее губ еще не растаяло, а окурок уже исчез где-то в гуще ярко-зеленой травы.
– Фу. – Сказал Кирилл. Запустил пальцы в волосы и с наслаждением
почесал затылок. – Наверное, люди ходят на кладбище не только для того, чтобы
прибраться. – Он посмотрел на сестру, чуть наклонив голову и приподняв
брови. – Сечешь?
Она не ответила. Помолчали еще. Потом Кирилл вздохнул. – Не поеду в инст. Маме только не говори.
Лена открыла глаза и втянулась обратно. – Почему это? Не едешь, то есть, почему? – Не чувствую внутренней необходимости. – Ишь! А что… насчет чего внутренняя необходимость имеется?