«Так вот почему мой локоть ноет от боли? Его растягивают вены».
Я был изумлен. Впервые я видел что-то подобное. Я не мог себе даже представить, что человеческие вены способны дышать. Отвлекаясь от своих мыслей, я посмотрел перед себя. Мои ноги, неспособные на какие-либо движения, в этот раз были освобождены.
Интересно, сколько сейчас времени? Как долго я спал? Сутки? Месяц? Вечность? – думал я, а сам глазами искал зеркало. Когда я его отыскал, я увидел прежнюю обстановку: старые кастрюли, кукла, игрушки, грязные ботинки, окно… там стоял мужчина. Он перебирал какой-то хлам.
«Кто он?» – пронеслось у меня в голове.
Странно то, что я помнил эту камеру, но его нет. Я еще раз попытался присмотреться к нему, но теперь уже он рассматривал меня через окно, в зеркале. Правой, свободной рукой, я сделал непонятный жест, что-то, что напоминало движение, когда кто-то хочет кого-то позвать. Я еще раз взмахнул, но мужчины уже не было за окном. Я услышал стук двери и посмотрел в зеркало – ничего не увидел. Я прищурил глаза и попытался высвободить левый локоть от черного резинового ремня.
– Можешь даже не пытаться, иначе руку повредишь.
Незнакомец стоял возле моих ног, едва ли удерживая что-то похожее на кусок торта. Он присел и положил мне в правую, свободную руку тот самый «кусок пудинга».
– Можешь есть.
– Что это? И вы, собственно, кто?
– Я тебе уже говорил, парень, не задавать так много вопросов.
Я с недоверием посмотрел на него и выкинул то, что было в моей руке.
– Я имел честь встречаться с вами?
– Разве можно так с моими созданиями? – незнакомец поднял с пола, вытер, обдул и вытрусил «кусок пудинга». – Я сам их сотворил. Это, можно сказать, ручная работа.
– Я спросил… кто вы?
– Не важно. Ты все равно не запомнишь. Шесть дней назад, перед тем, как ты уснул, я тебе уже об этом говорил.
– Я почти неделю спал?
– Нет. Ты всегда не вовремя приходил в себя, и я вынужден был усыплять твое сознание. Ты понимаешь?
– Что именно я должен понимать?
– Ты был в себе, и ты все это видел, – незнакомец пальцем указал на мою левую руку. – Ты знал все, что я делал с тобой. Говорил, как больно, а как не больно.