— Никогда не смей от меня убегать, Омега.
Леденящее душу рычание, отдаленно похожее на слова, приводит меня в истерику. Я визжу что есть силы, пытаясь вырваться, но все бесполезно. И моя борьба, и то, что я надеялась убежать от этого чудовища.
— Непослушная дикая Омега, я трахну тебя прямо сейчас, под этим деревом. В наказание за то, что ты посмела меня ударить, что осмелилась бежать.
Не знаю, от чего меня колотить сильнее: от холода или того ужаса, что затопил меня, напрочь вышибая весь разум.
— Помогите-е-е-е-е!!!!
Крик выходит коротким, голос резко садится, и я только хриплю. Как в кошмарном сне, когда за тобой гонится монстр, а ты не можешь бежать, не можешь закричать. Только беспомощно открываешь рот.
Но от кошмара хотя бы можно проснуться. Сейчас я не сплю, все происходит на самом деле! Я не могу кричать, я не могу вырваться. И монстр, чудовище… Настоящий. Сковал меня своими нечеловеческими лапищами, стиснул словно тисками стальными.
Тащит меня куда-то в темноту, в ночь. И все, что я теперь могу, сдаться, роняя слезы.
11. 11 (Индарр)
Удар был скорее неожиданностью, чем тем, что могло бы причинить альфе достаточную боль. И ведь хватило же смелости и ума вывести его на мгновение из игры, лишить бдительности, чтобы дать деру.
Очень зря. Очень.
Вид удаляющейся голой попки, мелькающей из-под короткого подола, мгновенно снес Высшему крышу. Глупая девчонка, неужели она не знает, что бежать от такого, как он, самая худшая идея на свете?
Кровь словно вскипает в жилах, мышцы каменеют, и Индарр еле сдерживает оборот. Что дается ему действительно тяжело, инстинкт охоты туманит разум. Сжигает здравый смысл, оставляя лишь непреодолимое желание погони.
Догнать. Поймать. Присвоить. Сделать своей.
— Не трогать! — рявкает своим парням, и они покорно отходят в сторону, не смея идти против своего главного.
Она только его. Его Омега.
Он дает ей фору, подогревая собственный азарт. Он зол и раздражен от ее дерзости и смелости. Но…
Больше он возбужден. Дико и пугающе. Если он не возьмет сейчас себя в руки, то завалит ее прямо на улице, где-то в сугробе, как зверь.
Острый нюх до сих пор чует запах, шлейфом тянущийся за уже скрывшейся на улице девчонкой. Сладкий и манящий, призывающий. Индарр знает этот запах, запах приближающейся омежьей течки.
И это окончательно сносит ему крышу.