– И ещё много крови. Очень много крови. Ты её боишься, сторонишься и прячешься.
Я не дослушала, потому что выдернула руку.
Пряча под милой улыбкой самый настоящий страх, я твёрдо встретила её нахмуренный взгляд, выжидающий мой ответ.
– Ну, я зависла над пропастью, потому что не известно, переведут ли меня на второй курс, – ответила я, стараясь выглядеть невозмутимой. – А кровь мало кто любит.
Так мы с ней и познакомились. Сразу ли я поняла, кто она есть на самом деле? Наверное, да. Во-первых, словно по воле судьбы, именно рядом с ней проснулась интуиция хранителя, буквально толкающая меня к ней; во-вторых, эти предсказания, или что-то подобное, на что не способны обычные люди, сподвигали на мысль об уникальности девушки, после чего возникал вопрос, а не принадлежит ли она к моему опасному и захватывающему миру? И, в-третьих, мои домыслы укрепил лунный камень, которым инкрустирована ручка моего кинжала в любых формах и размерах создавая тонкий, изящный, почти кружевной рисунок опасного оружия. Камень светится при сверхъестественных для этого мира типов людей: магов, как Матвей, ведьм, как Алина, и колдунов, которых среди моих знакомых нет.
Лунный камень засветился, когда я обедала с Алиной, и восприняв это, как зелёный свет к действиям, я пристально наблюдала за ней. Аккуратно узнавала об её семье, чтобы понять, к кому именно она относится. Но Алина вообще не имела понятия о другом мире, но верила в сверхъестественное. О том, что она ведьма я долго не скрывала от неё, и сообщила Алине эту великолепную новость где-то в середине июля. И я никогда не забуду её реакцию на новость о том, что она ведьма.
Выслушав с наисерьезнейшим выражением лица мой, заранее подготовленный, белибердовый текст, она резко выдохнула и улыбнулась, сообщив: «Слава Богу, что мы уже пережили тот век, когда ведьм сжигали. Не люблю запах гари». Это была самая сумасшедшая реакция, которая пришлась мне по душе.
С этого и началось наше новое знакомство, как хранителя и ведьмы.
– Ну и как тебя на самом деле зовут? – спросила она, покусывая от напряжения губы. Разговор этот случился не в тот же день, а немного позже, когда новость немного улеглась в её голове.
– Толмачевская Василина из Астаны – моё первое имя, а Василика Даль, из дома хранителей Храбрых Даль, моё второе.